Я никогда, никогда… Я… – Аня заплакала в голос. – Я без него не смогу.
– Да брось! Нашла из-за чего расстраиваться. Взрослей нужно быть. Совсем ты ребенок. А хочешь, мы с тобой без него гульнем? Нет, в самом деле, это идея. Действительно, чего тебе все в квартире киснуть? Только дом и Кирилл, ничего-то ты больше не видишь. А мы с тобой вот возьмем и кутнем на всю катушку.
– То есть как кутнем?
– Ну, в гости к кому-нибудь сходим.
– В гости? К кому? Без Кирилла? Я не хочу без Кирилла.
– Да в том-то и суть, что без Кирилла. Развлечемся, развеемся. Ну что ты как маленькая?
– Нет, я не хочу.
Как может Ирина предлагать ей такое? Это же… Да она в сговоре с Раисой Михайловной. Хочет рассорить ее с Кириллом, хочет подсунуть ей мальчика в пару…
Нет, вряд ли они в сговоре. Да и Раиса Михайловна все же не стала бы так прямолинейно действовать. Просто Ирина хочет ее утешить и… развеять. С ее точки зрения в этом нет ничего такого. У нее самой чуть ли не каждую неделю новая любовь. Правда, все неудачные… Но… это ведь не ее вина, просто ей не везет в личной жизни.
Она добрая и хорошая, она хочет утешить.
Она добрая и взрослая, она может утешить.
Надо ей рассказать про старуху. Только ей рассказать. И попросить, чтобы Кириллу ни слова. Потому что… Нельзя, чтобы он не летел в Америку. Это подло и плохо. А Ирине рассказать можно. И нужно. Нужно выговориться. Иначе… Иначе она все равно не выдержит и расскажет Кириллу, а этого делать нельзя. Кирилл должен лететь.
Кирилл улетит, и все кончится.
Нет, начнется. Кошмар.
Он уже начался.
– Аня, ну что ты опять плачешь? Не хочешь так не хочешь. Я же только предложила.
– Я… Я не то, я не то… Ты не знаешь, кто жил здесь до нас?
– Где жил?
– В этой квартире?
– Никто, насколько я знаю. А почему ты спрашиваешь?
– Я… Мне страшно… Я не смогу, не смогу…
Всхлипывая и вытирая рукой мокрое лицо (платок лежал в том же кармане, что и ключ, и потому воспользоваться им она просто физически не могла), Аня рассказала про старуху и про то, что та ей говорила. Она очень надеялась, что Ирина просто посмеется над ней, отнесется к ее рассказу как к детскому, глупому ужастику, придуманному ребенком в темной комнате, – тогда все ее страхи действительно ерунда, – а потом начнет утешать. Но Ирина отнеслась ко всему очень серьезно. И совсем уж не думала смеяться.
– А она не сказала, когда произошло убийство? – озабоченно спросила она, как только Аня закончила.
– Не сказала. Ты думаешь, убийство в самом деле могло быть?
– Не знаю. Может, маньяк какой-нибудь орудует.
– Но ведь дом-то только заселили, да и то не полностью. И раньше здесь никто не жил.
– Ну… может, когда он перестраивался, какой-нибудь маньяк, ну или просто псих, затащил девушку на стройку.
– Старуха
