Вместо этого он попросил меня загрузиться в машину и приехать к нему. Дело есть. Зная, чем меня можно завлечь, пообещал эксклюзив.
– Пашку брать? – уточнила я, уже представляя, какие усилия придется приложить, чтобы разбудить Пашку в такую рань, да еще в субботу…
Но Иван Захарович объявил, что пока обойдемся без оператора. Он просто намерен дать мне ЦУ.
Я привела себя в порядок, завтракать не стала, зная, что Иван Захарович в лучших русских традициях (которые он очень уважает) накормит меня до отвала, а потом будет вопросы задавать и отдавать приказы. Кот, поняв, что я намерена его покинуть, соизволил подняться, выплыл в кухню, издал вопль, словно не ел неделю, получил большую порцию рыбы, мгновенно ее заглотил, попросил еще, снова заглотил, задумался, но решил, что, пожалуй, хватит, в особенности если учесть то, что он сожрал прошлой ночью. Я все думаю, как в этом маленьком тельце помещается такое количество еды? Какое же оно вместительное! Или там живет какой-нибудь солитер? Довольный кот попросился на ручки, я почесала его за ушком, обещала заехать днем и отбыла к Ивану Захаровичу.
Его охрана меня прекрасно знала и даже не обыскивала. Более того, никто не подходил ко мне ближе чем на метр. Видимо, у них обо мне сложилось вполне определенное мнение. Ну что ж, это мне только на руку. Сухоруков появился в свободном махровом халате, сказал, что после беседы со мной тут же ляжет спать. Ночь, по его признанию, прошла бурно, а меня волосатыми ногами не испугаешь. Как, впрочем, и выглядывающими из разреза наколотыми синими церковными куполами, и всем его внешним видом в общем и целом.
В отсутствие телекамеры Сухоруков обычно выглядит так, что его рожей можно нечистую силу в хлеву отпугивать, но отряд высокооплачиваемых имиджмейкеров умеет сделать его весьма и весьма представительным и благообразным – ко времени появления перед массами. И костюмчик обычно закрывает эту синюю роспись. Когда я увидела его вживую в первый раз, да еще с «мальчиками», то подумала: «Господи, неужели ты всех нас создал по своему образу и подобию?» Правда, надо отдать ему должное, этот облик (опять же, при личном общении) источает власть и силу. Кажется, все его поры выпускают этот удивительный аромат. По-моему, именно так должно веять от мужчины. По крайней мере, от мужчины, который мне может понравиться.
Сухоруков сел в кресло, приняв свою любимую позу отдыхающего тюленя, и хлопнул в ладоши. Нам тут же накрыли стол, и за трапезой, в которой также участвовали верные оруженосцы Виталя с Димой, Иван Захарович объявил, что ему от меня требуется. После этого он извлек из кармана традиционно запакованную маляву: записочку скатали в тоненькую трубочку так, что она напоминала сигарету. «Сигарета» была помещена в целлофановый пакетик, запаянный пламенем зажигалки. Предназначалась малява Сереге.
– Передашь милому, – сказал Иван Захарович, протягивая мне маляву.
– Бывшему милому, – поправила я.
– Бывшему, – согласно кивнул Иван Захарович и добавил: – Понимаю: жаждешь
