во всех частях города или его отзвук, а вот если лежишь и загораешь на пляже у Петропавловки… Земля под тобой содрогается.
А ведь сейчас тоже прогремел пушечный выстрел – дошло до меня. Так же ухнуло. Нет, не совсем так… Громче. И сильнее. Земля даже чуток содрогнулась. Мы это особо не прочувствовали, потому что несемся как сумасшедшие. Ничего, я завтра, то есть уже сегодня, спрошу у мамы, что теперь у нас бухает в честь полуночи.
– Кажется, скинули, – заявил Саша, обращаясь к другу.
– Да вроде нет больше.
Саша снизил скорость и вскоре выехал на Московский проспект. Там он притормозил, миновав метро «Фрунзенская», на углу какой-то небольшой улочки, названия которой я не знала. Они пожали друг другу руки, и Андрей машину покинул, даже ни разу на меня не взглянув.
Теперь Саша, казалось, вспомнил о моем существовании, обернулся, улыбнулся так же, как в коридоре, и предложил перебираться на переднее место.
– Давай, тут пролезешь, – сказал он.
Не выходя из салона, я оказалась рядом с ним. Саша тронулся с места. Я наконец решилась поинтересоваться, куда мы едем.
– Ко мне, – как само собой разумеющееся, сказал Саша.
Уточнить я ничего не успела, потому что у него снова зазвонила трубка.
– Петрович, я же сказал тебе, что не один! – говорил Саша. – Нет, не знаю… Слушай, мне сейчас некогда… Да, я уверен. В себе я всегда уверен. Пока, Петр.
Мы завернули на Кузнецовской и въехали во двор «сталинского» дома, где Саша и оставил машину. Он помог мне выйти, мы поднялись на пятый этаж и оказались в роскошной трехкомнатной квартире, отделанной под евростандарт.
Пока Саша мешал коктейли, я удалилась для осмотра удобств (терпеть уже просто было невозможно), увидела в коридоре телефонный аппарат, но подумала, что надо все-таки спросить разрешения.
Когда вернулась в гостиную, Саша сидел в одном из кожаных кресел, потягивая джин с тоником. Молча указал мне на диванчик напротив, отделенный от кресел низким столиком, на котором стоял второй бокал.
– Ты, конечно, сегодня уже достаточно выпила, но можно еще, – улыбнулся он.
Я сказала, что должна позвонить родителям.
Саша в очередной раз глянул на часы (у него что, привычка такая?) и заявил, что я смогу это сделать ровно в час ночи.
– Они лягут спать, – сказала я.
– Не лягут, – уверенно возразил Саша. – Папа не ляжет.
– Откуда ты можешь это знать? – взорвалась я. – Ты уже взрослый. Ты мужчина. И живешь один. – Я обвела рукой квартиру. – А обо мне волнуются. В особенности если девчонки позвонили, – добавила я. – Или дядя Леня.
– Не думаю, – с невозмутимым видом сказал Саша, отхлебывая джин.
Мне надоела его самоуверенность. Да и глаза его теперь были чисто серыми, причем напоминали цвет голого холодного асфальта, не лучились, не грели, а как раз наоборот… У меня холодок пробежал по спине… Почему-то
