даму, устраивает гонки по Лондону и начинает биться своей машиной об его авто. Англичане, которые это видят, звонят в полицию.
Ее забирают в участок, он едет домой и занимается двумя разбитыми машинами. Из участка он жену не вытаскивает, во-первых, считая, что ей полезно будет провести там ночку, во-вторых, Англия – не Россия, за взятку все равно не отпустят, еще и ему статью могут припаять.
Утром его вызывают в полицию и говорят – или вы помещаете жену в частную клинику, или мы отправляем ее на принудительное лечение. В Англии сразу же провели освидетельствование и определили у жены психические отклонения, которых муж не замечал.
– У нас такого не бывает, – вздохнул Семен Семенович.
– Я знаю, что раньше диссиденты предпочитали попасть на лесоповал, только бы не в психушку, – заявила Алена. – В наших дурдомах из людей овощи делали по заказу компетентных органов.
– Сейчас лучше попасть в психушку – если есть бабки, – сообщил Семен Семенович.
– То есть как? – встряла Клавдия Степановна.
Семен Семенович привел в пример одного своего знакомого, которого взяли в третий раз, и ему грозило восемнадцать лет строгача. Вместо этого он получил два года в спецпсихушке в Питере. Полностью «отмазать» его не удалось, но живет он за тем забором совсем неплохо, в особенности по сравнению с тем, через что они вместе с Семеном Семеновичем прошли в молодости.
«Так, Семен бывший зэк, – поняла я. – Должен быть выносливым, неприхотливым и способным подстроиться под любые условия. Разумный выбор. Интересно, что ему обещали? Закрыть возбужденное уголовное дело? Тогда он должен находиться под подпиской о невыезде. Хотя он же из России», – напомнила я себе.
В результате Васин багаж взял бомж Кирилл, у которого была одна небольшая спортивная сумка, а женщины, за исключением Клавдии Степановны, принялись оживлять Васю. Клава же пристроилась к командиру экипажа самолета и о чем-то его расспрашивала. Их компания с певцом, китайцем и аборигеном остановилась метрах в ста от нас и ждала. Я подошла к Кириллу.
– Вас спонсор снабдил одеждой? – спросила я.
– Снабдил, – улыбнулся он. – Простите, как вас по отчеству? А то мне неудобно как-то…
«Какие вежливые в России бомжи!» – подумала я. Вообще, во время своих приездов в Россию я обратила внимание, что самые вежливые и добрые люди в этой стране – бедные. Самые большие хамы, которых мне доводилось встречать в разных странах, – это разбогатевшие русские, причем не олигархи, а, так сказать, верхняя прослойка среднего класса.
Я пояснила Кириллу, что в Англии нет отчеств, и официальным обращением будет «мисс Тейлор», хотя я предпочту, чтобы он называл меня Бонни. Все-таки мы будем общаться в неформальной обстановке. Но в дальнейшем он называл меня исключительно мисс Тейлор и имел манеры английского лорда. Может, потом пристроить его гувернером в какую-нибудь титулованную английскую семью? Или к русским, осевшим в Англии? Им-то точно не помешает освоить манеры русского бомжа, не только детям, но и взрослым.
