Заинтересованный Костя кивнул. – И где тут харч берут?
– Так знамо где… – мужичок удивился. – У Гаврилы Кушки. Вот как пойдёшь по улице, так вон туда, а там изба с крышей такой, ну, сразу кочета, в багрец повапленного[7] видать. Кабак тама. И харч тама.
Пока Костя ездил с говорливым мужичком за едой, пока сговаривался с плотниками да размечал, чего нужно сделать, подвезли пять длинных телег с брёвнами. Правда, на каждой уместилось лишь четыре-пять штук, но в итоге получилось немало.
Визит в трактир заодно прояснил и денежную систему государства. Выходило так, что самым дорогим металлом была платина, или так называемое истинное серебро, из которой делались гривны[8]. И шла одна полновесная гривна за сто золотых рублей.
Каждый золотой рубль, в свою очередь, был равен десяти серебряным гривенникам, а те – десятку медных копеек.
Запас продуктов на несколько дней обошёлся Горыне в пятьдесят копеек, а трёхлитровая бутыль ягодного кваса – ещё в три копейки, правда, бутылку нужно было отдать обратно.
Первым делом подняли угол дома и выправили сруб. Потом настал черёд крошечных слепых окон, которые расширили против прежнего почти в три раза, и снесли старое, развалившееся крыльцо. Затем выкопали новый погреб, а рухнувший сарай и хлев разобрали на дрова, и на этом месте начали делать основание под баню.
Через три дня, когда на верхушки стен завели ещё по паре брёвен, поднимая высоту дома, и заново сладили крышу, дом было не узнать. Мужики сделали красивые резные ставни на окна и даже изящного конька на крышу крыльца, а местный каменщик сложил белую печку для бани и переложил печь в доме.
Вся работа обошлась Константину в пятнадцать золотых, что было очень даже немало, но сделанное того стоило. Теперь он мог спать на нормальной кровати и складывать вещи не в сундук, а в шкаф, который сделал сам, распустив бревно на тонкие доски. Но совершенно неожиданно для него самым эпичным строением, на которое под разными предлогами прибегало смотреть все село, оказалась баня с «белой» печкой и парилкой – каменкой. Баню сразу же прозвали «боярской забавой» но ещё более неожиданным было то, что к избе, бане и приведённому в порядок участку стали проявлять нездоровое внимание девицы на выданье, сделавшие этот кусок улицы штатным участком для вечернего променада, а лавку у ворот местом встреч и посиделок.
Выставив плотникам по окончании работ бутыль вишнёвого самогона и рассчитавшись, Костя проводил телегу, на которой они уезжали на новый «объект», и первый раз за три дня сел передохнуть на вкопанную рядом с домом скамейку под раскидистой вишней.
За время ремонта Константин, пусть и шапочно, перезнакомился почти с половиной жителей деревни, и теперь каждый проходивший мимо здоровался или бросал заинтересованный взгляд на аккуратный дом бывшего деревенского дурачка.
К удивлению Константина, в основном жители реагировали с умеренным интересом, пытаясь понять, что за человек новый Горыня и чем он может быть
Кочет, в багрец повапленный – петух, крашенный в алый цвет. Обычно такое украшение ставили на коньке крыши, как символ удачи.
И в реальной истории в те времена делали деньги из платины.
