– взял ее, пока не найду другую, получше.
Квартира великого князя была в те дни в часе или получасе от Свиштова по дороге к Тырново, в одной долинке – Царевец ли она называлась, не помню, но там пришло известие, что Никополь взят, был совершен молебен. Великий князь поздравил собравшиеся там войска с победой под Никополем.
И в тот же день, максимум – на следующий, главная квартира тронулась по дороге к Тырново. Мы достигли села Иванче и там переночевали. Полковник Паренсов мне сказал побеспокоиться о еде. Не помню, что я нашел, но надо было взять еще и одну оку масла. Какой-то молодой болгарин принес мне его, а как я спросил, сколько оно стоит, сказал, ничуть не смущаясь, что хочет 30 грошей. Я ответил, что до сих пор никогда не слышал, чтобы ока масла продавалась за 30 грошей.
– Скажи мне, – произнес я, – сколько возьмешь, чтобы я заплатил.
Он ответил:
– Меньше нельзя!
– А продавал ли ты до сих пор по 30 грошей оку масла, что сегодня хочешь столько?
– Само собой продавал, – говорил селянин, – вот, тот день, как шли богатые люди, и закончилось масло, дали по 25 грошей. Его сейчас совсем нет, потому хочу за него по 30 грошей.
«Ну, – сказал я себе, – теперь я попал. Меня засмеют эти люди, если скажу им, что дал 30 грошей за оку масла». Делать было нечего, взял масло и сказал Петру Делиминкову:
– Вот, Петр, видишь ли? Если бы на нашем месте были турки, тот болгарин бы не посмел хотеть столько денег, зная, что получит взбучку. Но сейчас хочет.
Дянко Цокова отправили в село купить что-нибудь поесть, но и он вернулся, не взяв ничего, поскольку было дорого. Кое-как мы провели ночь, а на другой день вновь отправились в путь. Жестоко пекло солнце. Оба жеребца, которые тянули коляску великого князя, – черные как вороны, были в пене, поскольку дорога шла вверх, на подъем. Но еще немного, и вот – мы вышли на пригорок напротив Росицы. Туда, где на дороге был курган, насыпанный в древности. Смотрим, справа на дороге довольно большая толпа. Впереди идут священники, два или три их было, с крестами в руках, произнесли молитву и отошли назад. А великий князь поднялся на курган и около четверти часа оттуда рассматривал окрестности, поскольку оттуда было видно все течение реки Росицы к старому Текюпу, Полиакриште, Раховице и узкие горные проходы по Янтре от Самоводене к Тырново.
Вновь тронулись, но не помню, в тот же день достигли Тырново или переночевали в Полиакриште. Помню лишь, что господин Иван Бобреков[228] ездил на белом жеребце, и как только почти дошли до Тырново, свернули налево по дороге, пошли вдоль реки и обогнали свиту великого князя. Остановились там, около церкви, где юноши из школы ждали и пели. Великий князь пошел прямо в церковь, где состоялся молебен, и оттуда направился в свою квартиру. А мы устроились за Марно полем на пустом месте в винограднике.
Я забыл, в какой день это было, отправил нас один казачий полковник Артимонов[229].
Имеется в виду Бобриков Николай Иванович (1839–1904) – русский военачальник и государственный деятель. В русско-турецкую войну 1877–1878 гг. был назначен помощником начштаба гвардейского корпуса. 1 января 1878 г. был произведен в генерал-майоры, затем – зачислен в свиту его величества.
Артамонов Николай Дмитриевич (1840–1918) – русский военачальник, геодезист и картограф. Накануне русско-турецкой войны 1877–1878 гг. занимался организацией агентурной разведки в Болгарии, поисками проводников и переводчиков.
