для мужчины. А теперь пойдём, отметим.
– Огюст, у меня нет ни су[1].
– Я угощаю.
Огюст был великодушен. Похоже, Саша ему понравился. В близлежащих к площади тавернах уже рыцарей полно, почти все столы и лавки заняты, но подвинулись, потеснились. Пили бургундское, закусывали жареным мясом, лепёшками и оливками. Пиршество продолжалось довольно долго. Да не в честь Александра, рыцари так общались, отмечали удачную проводку паломников из Иерусалима. А уже завтра несколько десятков рыцарей отправятся в опасный поход, сопровождая пилигримов.
Засиделись надолго. Выпив, рыцари пустились в воспоминания – о Франции, конечно. Кто-то ристалища вспоминал, прекрасных дам, ради которых одерживались победы. Другие припоминали победы в боях с мамлюками. Это всё же посерьёзнее, чем рыцарские турниры. А добавили ещё вина, начали говорить о родных местах – Шампани, Бретани. Ещё бы, на Святой земле глазу зацепиться не за что – равнина, холмы, редкие деревья в оазисах, везде жёлто-серый цвет. А в благословенной Франции леса, реки, возделанные поля, замки. Александр и спроси у Огюста:
– У тебя замок есть?
– Две деревушки за моим родом и замок. Правда – скромный, два этажа, но стены вокруг, подвесной мост через ров. Недалеко аббатство Святого Валентина. Отличные места, я тебе скажу!
– Мне позволительно будет узнать, почему покинул родину?
– Хм, отвечу. Любовь, мой друг! Она предпочла другого, побогаче. Пока отец мой, хоть и стар, может управлять хозяйством, я решил податься на Святую землю. Веру Христову защитить, себя испытать. Каждый мужчина должен совершить в жизни должный поступок, чтобы было о чём рассказать в старости внукам.
– Огюст! Но служба здесь трудна и опасна. Ты ещё не женат, потомков нет, а голову можешь сложить в любой момент!
– Всё в руках Божьих. Но тут мы с тобой на равных. Ты тоже не женат, детей нет, и погибнуть у тебя шансов больше, чем у меня.
– Почему это?
– Умеешь меньше.
Последняя фраза царапнула душу. Неприятно, но факт, констатация реальных возможностей, ситуации.
– Не боишься смерти? – продолжил Саша.
В других обстоятельствах, будь Саша трезвым, он бы не начал такой разговор. Всё же вино развязывает языки.
– Смерть? Всего лишь миг. Не она страшна, а её ожидание. Не жди, и она не придёт.
– Ты фаталист, Огюст.
– Разве ты другой? Давай ещё выпьем.
Саша лишь пригублял кружку, потому утром чувствовал себя хорошо. А у некоторых рыцарей вид помятый, лица хмурые. А надо в поход, объявленный заранее. На площади уже начала выстраиваться колонна. Конные рыцари – пять десятков, каждый из которых в бою трёх-четырёх мамлюков стоит. За ними оруженосцы, большей частью пешие. Капеллан молитву счёл, перекрестил рыцарей, и они выехали из Тампля в город, где уже на рыночной площади их ожидали пилигримы. Народа в Тампле сразу заметно поубавилось.
Уже после завтрака Огюст подозвал Сашу:
– Надо
Су – мелкая французская монета.
