платочки с крестиками краснодарский убийца оставлял в карманах своих жертв. Короче, журналисты после этой находки должны тормознуть свою статейку.
– Откуда ты знаешь Измайлова из тамошней ментуры? – Тихонов сунул деньги под комбинезон.
– Я его в глаза не видел, – ответил Радченко. – Он знакомый моего знакомого. Человек, который за определенную сумму может помочь. Короче, верный мужик. И ты не дергайся, что он мент. И не задавай дурацкие вопросы. План наших с тобой действий я сочинил не по дороге сюда. Все варианты сто раз просчитаны еще в Москве.
– И вариант с газетой? С этой статейкой?
– И этот тоже, – кивнул Радченко.
– Когда вся эта параша закончится, мы махнем бабкиного самогона и все забудем, – сказал Тихонов. – Прощевай до вечера.
Частный дом на окраине Люберец, обнесенный штакетником забора, встретил Девяткина пением незнакомой птицы, усевшейся на ветке вишни. Повернув завертку, московский гость распахнул калитку, вошел на участок. По узкой тропинке между деревьями, добрался до крыльца и, не увидев кнопку звонка, постучал в дверь кулаком. Подождал и снова постучал. Долго не открывали, в доме кто-то был. В среднем окне, занавешенном полупрозрачной шторкой, в этот полуденный час горел свет.
Девяткин был готов к тому, что встретят его не слишком любезно – хозяин этой берлоги, мастер татуажа Рома Крайнов, мужчина скорый на руку и собой видный: шестьдесят второй размер и рост метр восемьдесят семь. Попадешь такому на кулак – зубы долго не соберешь. Но встреча оказалась совсем не напряженной. Открыв дверь, хозяин заглянул в красную книжечку, кивнул и, отпихнув ногой кошку, предложил Девяткину войти, заявив, что терок с милицией у него нет и не было. Через сени по коридору прошли в комнату, залитую светом. На длинном столе лежала коротко стриженная девица, раздетая до пояса. На ее плече была укреплена пергаментная бумага с рисунком двух целующихся колибри.
– У меня тут небольшая халтура подвернулась, – Крайнов обернулся к гостю, – но раз вы пришли, перенесу это дело.
– Перенесешь? – Девица посмотрела на художника снизу вверх и шмыгнула носом, будто хотела заплакать от обиды. – Ты же обещал.
– Завтра приходи. – Крайнов снял с плеча девушки пергаментную бумажку и приказал ей освободить стол и убраться отсюда в темпе вальса.
Девица, не стесняясь своей наготы, неторопливо слезла вниз. Все так же неспешно, чтобы гость успел оценить свежесть ее молодого тела, изгибы талии и бедер, натянула майку на бретельках и жилетку. Плюнула на пол и сказала:
– Когда в следующий раз вздумаешь потрахаться на халяву, мне не звони. Даже не вспоминай. Поищи другую дуру.
И вышла, хлопнув дверью. Крайнов выключил лампу в стальном отражателе, укрепленную над столом, и повернулся к гостю:
– Чем могу? Может, интересуетесь нательной живописью?
– Ни
