водосточную трубу и стал спускаться вниз. Он наверняка ушел бы от погони, но между вторым и третьим этажом проржавевшая секция трубы просто развалилась на части. Перцев полетел вниз и повредил лодыжку. Он сидел на асфальте и курил, когда оперативники надели на него браслеты.
Неделю назад он неожиданно взял на душу убийство Айвазяна. Никто не тянул Перцева за язык, он сам попросился на допрос. Интерес подследственного вырисовывается ясно: за двойное убийство ему намотают, как минимум, пятнашку строгача. За Айвазяна к этому сроку добавят еще года три. Не так уж много. Видимо, кто-то из уголовных авторитетов попросил, точнее, потребовал, чтобы Перцев повесил на себя этот труп. Взамен красивая жизнь на зоне: усиленное питание, работа библиотекаря или хлебореза, возможно, даже девочки. А если Перцев заупрямится, то может до суда не дожить. И он честно отрабатывает аванс.
Теперь полагается закрепить показания с выездом на место, составить протокол в присутствии понятых, начертить план магазина и прилегающей местности. Дорогу, по которой Перцев уходил к гаражам, взвалив на плечи ящики с консервами. Обозначить место, где была спрятана добыча. Ни милиция, ни прокуратура не имеет ничего против этого спектакля. Нераскрытое убийство никому не нравится, портить блестящие статистические показатели не хочется. Кажется, только молодой следователь Леня Ефимов искренне верит в рассказ Перцева и радуется, что расколол матерого грабителя и убийцу.
Девяткин почесал нос и подумал, что примета сбудется, сегодня вечером он приглашен на день рождения к старому приятелю врачу Хрустову. И наверняка уйдет из ресторана на бровях, в противном случае приятель, который ненавидит трезвость во всех ее проявлениях, обидится на всю оставшуюся жизнь. Загвоздка в том, что до начала торжества всего-то три с половиной часа, а еще за подарком надо заехать домой. Он вручит Хрустову барометр в массивном деревянном корпусе и толкнет тост о переменчивости погоды и постоянстве настоящей мужской дружбы, которой все нипочем, даже житейские бури и ураганы. Красиво, образно и в некотором смысле поэтично…
Путь до особняка на Рублевском шоссе, где свила гнездышко Ольга Петровна Дунаева, отнял минут сорок. Радченко, пробившись сквозь плотный поток машин на серебристом мотоцикле «Харлей-Девидсон», сумел не пропустить нужный поворот, тормознул перед вахтой. Это были два добротных дома с толстыми стенами из природного камня и окнами, похожими на крепостные бойницы.
Внутри наверняка глубокие погреба и просторные, под завязку набитые современными стволами, в том числе автоматическими, оружейные комнаты. В таких сооружениях можно сутками держать оборону против полка морских пехотинцев. И морпехам придется несладко. Радченко знал, что этот поселок на двести пятьдесят домов охраняют триста вооруженных до зубов и отлично обученных бойцов частной охранной фирмы, как правило бывших офицеров и прапорщиков, прошедших курс спецподготовки. Кроме того – личные телохранители тех господ, что здесь проживают.
