отдаленных, любви к стражам правопорядка он не испытывал никакой. Как и доверия. Сестры Ваучские, пребывавшие уже в сознательном возрасте в тридцать седьмом году, опять же не горели желанием лишний раз общаться с органами. Капитан Безруких требовался нам лишь как источник информации. Я же к органам не относилась никак. То есть вообще никак – ни положительно, ни отрицательно, и мне было все равно, обращаться к ним или нет. Если большинство в нашей квартире считает, что нет, я присоединяюсь к большинству.
Решение не обращаться в милицию нашим квартирным собранием (при участии нового временного жильца) было принято единогласно.
Но делать-то что-то нужно. Не может же Вася (как и Андрей) всю оставшуюся жизнь скрываться?
– А если паспорт сменить? – предложил Иван Петрович.
– Вы хоть думаете, что говорите? – воскликнула Ольга Николаевна.
– Сейчас все можно, – изрек Вася. – Были бы деньги. Но их нет.
При упоминании о деньгах, которых нет и которые могли бы быть, мы, постоянные жильцы нашей коммуналки, вспомнили о прерванном появлением Васи занятии. Он позвонил в дверь как раз тогда, когда я уже собиралась разбить молотком странную плитку. Наверное, в эти минуты в наших головах мелькала одна мысль: посвящать Васю в дело или нет? И как можно его не посвятить, если мы берем его жить к себе? А откладывать поиски на неопределенное время (пока Вася живет у нас) мы не могли. Зудело. Как, наверное, и у всех кладоискателей во все века.
– Ставим вопрос на голосование, – объявила наш постоянный председатель Ольга Николаевна. Мы все, конечно, поняли, какой именно вопрос. Все, кроме Васи, разумеется.
– Только надо определиться с долей, – заметила Анна Николаевна. – Например, пять процентов. Если при изначальном раскладе каждый из нас, пятерых постоянных жильцов, получил бы по двадцать процентов, мы отдадим Васе по одному. Нам остается по девятнадцать.
Ошеломленный художник спросил, о чем речь. Ольга Николаевна велела ему помолчать, пока мы обсуждаем его процентную долю. Вася молчать не мог и требовал, чтобы ему объяснили, в чем у него имеется процентная доля и почему мы обсуждаем ее без его участия. Но мы продолжали обсуждение, словно Васи среди нас в эти минуты не было. В конце концов единогласным решением постоянных жильцов мы постановили ввести Васю в курс дела, предложив ему пять процентов в случае удачного завершения предприятия. Взамен требовалось приложение его мужской силы в помощь Ивану Петровичу. Как раз занятие художнику, пока обитает в нашей квартире. В случае усердной работы обеспечим стол.
Вася выслушал рассказ про клад – или клады, – а также про скелет у соседей. И поклялся собственным животом, что будет молчать и никому не выдаст эту великую тайну. А если мы предоставляем ему не только крышу над головой, но и стол, готов прямо сегодня начать разбирать нам пол и стены.
И тут у Васи возникла мысль: а не мог ли Валерий Павлович каким-то образом прознать про клад? Может, потому и решил избавиться
