обожаю говядину по-охотничьи.
– Уксус, оливковое масло, приправы, можжевельник и так далее, в этом все будет мариноваться три дня, а после – в духовку, и пальчики оближешь. – Гайка вновь взяла в руки нож и отрезала жир. – Я взяла рецепт у Ендрека, у него тебе очень понравилось.
– Все, что ты делаешь, мне нравится, – сказал Юлиуш.
Она склонила голову над доской, и прядь волос, соскользнув с виска, полускрыла ее лицо. Гайка была красивая, светловолосая и моложе его на двенадцать лет. Как терапевт он должен был знать, что такая разница в возрасте ничего хорошего не сулит. Женщина в таком браке ищет в муже отца, чувства безопасности, абсолютного согласия и прочего, а когда это все у нее будет, уходит к молодому парню, так, как дочь уходит от отца к партнеру.
Но сейчас он не хотел омрачать себе этим жизнь. Он по уши был влюблен, и все его знания о брачных союзах, которыми он, без сомнения, обладал как признанный врач-терапевт по семейным делам, притом с двадцатилетним стажем, не действовали в ситуации с Гайкой.
Они были в браке уже два года, и Юлиуш не мог себе представить, что можно быть более счастливым человеком.
– О чем думаешь? – спросила Гайка, воткнув в мясо нож.
– О тебе, – ответил он, что было сущей правдой. Она лучезарно улыбнулась ему – так же, как в первый раз.
– Я сегодня буду занята и вернусь поздно, – сообщила Гайка.
Она увлекалась фотографией, а по образованию была специальным педагогом – проводила костры-игры для детей из неблагополучных семей. Работала главным образом во второй половине дня.
– А у меня пациенты до девяти.
– Ну и чудесно, – обрадовалась Гайка. – Так же, как у меня!
Юлиуш усмехнулся. Ее непредсказуемый энтузиазм потрясал его и иной раз ставил в тупик. Он не видел ничего хорошего в том, что будет работать до девяти вечера, она же разглядела в этом знак судьбы, поскольку тоже была занята до девяти. Можно ли было ей возразить?
– А что у нас сегодня на обед? – спросил он.
Может быть, действительно этот соус не вонял, а просто у него такой запах? В животе заурчало.
– Я заказала пиццу! – Она изобразила испуг, но он знал, что это такая игра. – Не будешь меня бить?
– Пицца, ну что ж… – глубокомысленно протянул он, поддерживая игру, а сам подумал: третий раз за неделю пицца, не скажется ли на холестерине, – возможно, переживу…
– Последний раз, клянусь, если бы не этот глютамин, – она трахнула ножом по мясу, – оно должно лежать по крайней мере три дня в соусе, а не то бы уже сегодня был настоящий обед. Но я правда хотела тебе приготовить что-нибудь особенно вкусное. Ендрек не говорил, что это так трудоемко. Даже сказал, что это вовсе не наука, так как оно, – она вновь ударила ножом по мясу, – делается само. У него-то, может, оно и делается само, а у нас не хочет, – и она рассмеялась серебристым смехом. – Но я правда скоро достигну высот в кулинарии.
Юлиуш опять усмехнулся и прошел в свой кабинет.
Вытащил ноутбук и открыл кликом
