style="font-size:15px;"> «Возьми себя в руки, Флавия, – подумала я. – Не время для сантиментов. Вот-вот я встречусь с семьей. Где я? О чем я думаю?»
О да, о равновесии и благопристойности. Надо быть прохладной и свежей, как горный ручей.
Я небрежным, но быстрым шагом вошла в столовую, бесшумно отодвинула стул, не позволяя ему скрести о пол, и развернула на коленях льняную салфетку.
Идеально. Я горжусь собой.
Даффи сидела, уткнувшись носом в книжку – я заметила, что это «Паразиты» Дафны дю Морье, а Фели изучала собственное отражение в отполированном до блеска ногте большого пальца.
Я положила себе на тарелку копченую селедку.
– Доброе утро, дражайшие сестры, – промолвила я с едва уловимым сарказмом в голосе.
Даффи медленно оторвала от книги покрасневшие, обведенные темными кругами глаза, и сразу стало понятно, что она не спала этой ночью.
– Ну и ну, – сказала моя сестрица. – Только посмотрите, кого нам кошка на хвосте принесла.
– Как отец? – спросила я. – Есть новости?
– Он в больнице! – отрубила Даффи. – Ты и без того в курсе. Угодил на больничную койку, потому что ему пришлось тащиться в Лондон.
– Вряд ли это моя вина, – не менее резко ответила я. – Насколько я знаю, он подхватил пневмонию в поезде.
Еще и минуты не прошло, а мы уже обнажили оружие.
– Вряд ли! – выплюнула Даффи. Она кипела. – Вряд ли! Отец при смерти, а ты сидишь тут и препираешься…
– Дафна, – произнесла Фели таким голосом, который мог бы остановить разогнавшийся танк.
В столовую вошла миссис Мюллет и начала суетиться с таким видом, словно ничего не происходит.
– Бекон вот-вот будет готов, – сказала она. – Наша «Ага» долго разогревается, если не проследить за ней и она отключится на ночь. Моя вина, я думала о полковнике и о…
Я взглянула на воображаемые наручные часы.
– В котором часу приедет Кларенс? – поинтересовалась я. – Хочу как можно скорее увидеть отца.
– Господи, не раньше половины первого, – ответила миссис Мюллет. – Приемные часы начинаются в два. Не гримасничай, милочка. Вдруг тебя хватит удар и ты останешься такой навсегда?
Мои мечты немедленно устремиться к отцовскому одру пошли прахом. Я попыталась скрыть разочарование.
– Как дела у Дитера? – поинтересовалась я, пытаясь завязать светскую беседу с Фели.
– Откуда я знаю? – отрезала она, бросая салфетку, выскочила из-за стола и вылетела из комнаты.
В дверях она столкнулась с Ундиной. Моя двоюродная сестрица остановилась и приложила ладонь к уху, изображая, что прислушивается к торопливым удаляющимся шагам Фели.
– Кузина Офелия крайне возбуждена, – громко объявила Ундина. – Они с Дитером поссорились. Думаю, все дело в детях. Привет, Флавия, добро пожаловать домой. Как с тобой обращались
