раздавал земли и поместья, принимая вассальную присягу. Только я хозяин, только я… До сего дня никто не сомневался в моем праве отнимать у изменников и дарить верным мне людям! Потому что я, король Барбаросса, никогда не злоупотреблял властью… так уж слишком.
Он побагровел, раздулся, стал выше ростом и шире в плечах. Я еще не видел его таким великолепным в гневе.
– Ваше Величество… – начал я.
Он прервал:
– Я же сказал, зови меня по имени. И еще тебе дана привилегия не снимать в моем присутствии шляпу. Ричард, я хочу, чтобы ты стал герцогом, но тебе нужно пройти по всей лестнице, иначе пойдут толки. Как только ты выполнишь тот пустячок, никто не скажет, что я дал баронство любимчику.
Его лицо стало несчастным, я сочувствовал этому гиганту, что и жаждет отблагодарить меня и не может этого сделать в полной мере, потому что, в отличие от большинства тиранов, очень считается с общественным мнением.
Я сказал с предельным сочувствием:
– Ваше Величество, вы – король. Потому и гребете, как породистый зверь, все под себя. Это я, как всякий паладин, гребу подобно курице – от себя… Поверьте, я тоже желаю процветания вашему королевству, но…
– Ричард! – вскрикнул он. – Речь не о моем королевстве!
Я остановился, спросил настороженно:
– А о чем? Баб-с не вожу… Впрочем. Это я уже говорил.
Он сказал сухо:
– При весьма непонятных обстоятельствах погиб герцог Люткеленбергский, гранд Кастилии, конунг Хельнурга и граф Аквании. Он владел герцогством Пуатье, очень богатыми землями, к тому же расположенными в стратегически важном месте между королевствами Честер и Марешаль. Сразу скажу, что эти королевства полностью на стороне Тьмы, хотя там как раз эту Тьму называют Светом, отрицая Господа Бога нашего…
– Поклонение Люциферу, – заметил я, – все понятно. Прошу вас, Ваше Величество, продолжайте.
Он недовольно зыркнул, я упорно не желаю переходить на «ты», хотя каждый был бы счастлив получить эту привилегию. Такие вот редкие отличия, вроде права не снимать шляпу, обращаться к королю по имени или не вставать при появлении короля, летописцы записывают не только в семейные анналы, но и в государственные хроники.
– Не скажу, – прорычал он, – что в моем королевстве такие уж ревностные христиане, но у меня нет храмов, где поклоняются Люциферу! Мы не самые усердные слуги Господа нашего, но мы Его верные слуги и воины.
Пока говорил, я вспомнил, что в самом деле не заметил при Барбароссе колдунов, магов, ясновидцев, предсказателей, что обычно входят в свиту каждого вельможи. Правда, и священника нет, король правит без комиссаров по идеологии и пропаганде.
– Потому я заинтересован, – продолжал он, – чтобы герцогство осталось за потомством герцога Люткеленбергского. К счастью, сын герцога, зовут его Легольсом, приехал на турнир, участвовал в турнире. Ты его видел у меня на пиру, он сидел от тебя через два человека. Видишь, все помню! Он тоже не шибко ревностный
