что они погибли, а героем стал я. Меня знают в лицо сорок миллиардов. Мои родители стали очень уважаемыми членами общества. А семьи моих братьев по оружию получили пенсии за утрату отца и мужа – и все. И пусть сссла заботятся о семьях тех, кто умер ради высшего блага, – мне все равно было стыдно, что я получил все – славу и роскошь, – а их семьи всего лишь пенсию. А планетку ту вскоре продали. Ты не поверишь – тем же самым танду, с которыми мы воевали. За деньги, много меньшие, чем было потрачено на войну, не говоря уже о погибших. Она не нужна нам была никогда – мы воевали не за саму планету, а чтобы все поняли, что у нас, сссла, силой ничего не отнять, связываться – себе дороже выйдет. Так надо было, один раз уступишь – завтра чужие уже в твоих карманах шарить будут. Но меня не покидает мысль, что мы воевали и погибали за грязь, по пояс в которой сражались. И теперь я даже не могу посетить могилы моих друзей – там танду плантаций понастроили. На их костях.
И я пил по-черному. Мне уже можно было. Герою не зазорно напиваться, заливая то, через что он прошел. Герои выше условностей, если он пьет – значит, пережил столько, сколько и для героя слишком много. А в перерывах между запоями пытался понять – почему я? Почему не они? Почему не Ксан, накрывший передатчик собой, и не Тасс, уведший погоню по ложному следу? Ведь подобные деяния совершали многие – этого недостаточно, чтобы стать великим героем. Да, именно наш подвиг преломил ход войны: флот разнес подсвеченные спутники в щепки. Мы спасли множество жизней и отстояли планету. Ладно. Это великое деяние. Но все-таки – почему только я?!
И вот однажды, незадолго до парада героев, я понял почему. Нации был нужен символ светлого будущего. Живой герой, выигравший ту войну, а не погибшие мученики. Потому меня провозгласили героем невзирая на то, что мой подвиг не особо выдающийся, а мои друзья были забыты. Вот тогда-то я и сломался.
Понимаешь, я их всех предал. Я молчал. Мне очень хотелось во всеуслышание всем рассказать о моих друзьях и о том, что их подвиг был больше моего. Что они тоже заслужили звания великого героя – но тогда бы и другие поняли то, что понял я. Что звание героя не всегда можно получить даже за величайшие заслуги и не всегда надо иметь величайшие заслуги, чтобы стать героем. И потому я молчал. Чтобы сохранить институт геройства, в который верят миллиарды и в который верили миллиарды до них. Я знаю, что мои друзья одобрили бы. Они поняли бы, что я поступил правильно. Каждый из них и сам отказался бы от величайшей славы и высочайшего титула ради своего народа. Но мне от этого не легче. Я знаю, что предал их.
Леонид проглотил кусок фрукта и запил псевдошампанским.
– Предал друзей ради своего народа. Я понимаю. Иногда бывают ситуации, из которых нет приемлемого выхода. Налево пойдешь – коня потеряешь, направо – головы лишишься. Но это еще не объясняет, почему ты домой не можешь вернуться.
– Потому что сломался. Сломался и предал еще раз – но теперь уже свой народ ради друзей. Помнишь, мы говорили о персональных массдрайверах?
