со мной моя славная, милая, значит, еще я живу.Светит улыбкою доброе личико, сердце открыто для всех.
Только все реже и реже он слышится твой серебристый смех.
Горе, болезни, нужда, унижения, всюду ты рядом со мной.
Милая, чистая, добрая Женя, мой человечек родной.
Трудно работать, бессонницы муки, был я унижен не раз.
Только со мной твои теплые руки, светлых сияние глаз.
Где бы я не был, о встрече мечтаю, снимок родной достаю.
Только здоровье всё тает и тает, как я тебя люблю.
Близкие мечутся в мире кипучем, и не легко им понять;
Рядом прекрасная, самая лучшая бабушка, дочка и мать.
После работы меня ты встречаешь, взгляд милых глаз ловлю.
Снова в заботах, трудах и печалях, как я тебя люблю.
Слишком восторженный я, наверное, но для меня ты одна.
Самая нежная, самая верная, лучшая в мире жена.
Юрий Иватько
Родился в 1963 году в городе Асбесте Свердловской области. Окончил Детскую художественную школу города Асбеста (1980), Свердловское художественное училище имени И.Д. Шадра (1987), Московскую художественно-промышленную академию имени Г.С. Строганова (1993).
Член Союза художников России и ЮНЕСКО. Участник многих всероссийских, межрегиональных, международных и зарубежных художественных проектов. Автор и исполнитель собственных песен.
Питер и ты
Сквозь отсыревшие слои
эпох, за маленькую руку,
я вёл тебя через свои
мечты далёкие. Вдоль скуки
февральских, выстывших камней
бескрайней Северной Пальмиры,
и вехи мокрых фонарей
чернели строго, как рапиры,
торчащие эфесом вверх
в асфальтовой груди проспекта.
Ты помнишь, как на голове,
твоей, в кудрях, утратив вектор,
о Розе вовсе позабыв,
вздыхал балтийский, зимний ветер?
Дома, как рыбы, воспарив
в неровном, моросящем свете,
рты подворотен на тебя
поразевали в удивленье.
Навзрыд клаксонами трубя,
всем стадом на твои колени
косились фарами авто.
И в охристой дуге Генштаба,
как будто в раме золотой,
ну, или в бронзовой хотя бы,
портретом плыл навстречу нам,
изваянный резцом Растрелли,
лик Зимнего дворца и там,
куда-то вверх крестом нацелен,
лишь гравитацией навек
к брусчатке площади прикован,
как страж дождей, ветров и рек
встал монферанов столп. Дворцовый
широкий мост и мощь колонн
Ростральных на застывшей Стрелке.
Негромкий, колокольный звон
Исаакия вдали, да мелким
и чёрным маком воробьи
на льду в гранитных невских кантах.
И пальцы зябкие твои
На венах каменных Атланта.
Миражи
Когда я снова прохожу
под
