усмешку. Когда Тошка был маленьким, все эти колы, фанты и спрайты вдруг заполонили ларьки и прилавки магазинов. Тошке они очень нравились. И однажды на дне рождения дружка, отец которого как раз и держал ларек, он так упился всеми этими заграничными газировками, что и теперь не может слышать даже их названий. А Олег с Ланой, наученные горьким опытом старшего сына, младшему с младых ногтей внушили, что все эти напитка – яд.
– Сколько ты выпил? – деловито спросил Платон.
Тимка с надеждой посмотрел на старшего брата – в этих вопросах он считал Платона экспертом.
– Я… ну вот такая бутылочка была, ма-аленькая… А я отпил половинку…
– Ну-у… – тоном признанного авторитета протянул Платон. – Печенка, может, еще и цела, ты же не цыпленок… Но организму вред все же нанесен. Да, пап?
Тимка тут же перевел горящий надеждой взор на отца. Тот утвердительно кивнул. Платон тоже посмотрел на отца и снова заговорил:
– Голова, говоришь, кружится? И тошнит, наверное?
Тимка, начиная потихоньку плакать, опять кивнул.
– А не ушел бы от меня без спросу, не пил бы у незнакомой тети ядовитую колу – и все было бы нормально…
– Я больше не буду! – прорыдал Тимка, глядя то на отца, то на брата отчаянно правдивыми глазами. – Никогда-никогда!
– Почему слезы? – испугалась Лана, которая вошла в детскую со стаканом теплого молока.
– Ничего страшного, мам, – успокоил ее Платон. – Покаяние блудного сына и брата.
– А-а, осознал, как плохо слушаться чужих! – моментально включилась Лана в воспитательный процесс. – А теперь пей молоко, это для тебя сейчас лекарство. Пей-пей, не кривись!
– Да я пью, пью…
– Кока-кола, конечно, вкуснее, – съехидничал Платон.
Тимка сверкнул на него обиженным взглядом.
– Он теперь никогда с незнакомыми даже разговаривать не будет. Правда, Тим? – сказала Лана. – Ну, выпил? Давай стакан. А теперь расскажи, с кем и зачем ты вчера от Тоши ушел.
– Мам, она сказала, что это игра такая, что мы Платошу разыграем, он удивится… – Голос его становился все тише, глаза осоловели. – А мы поедем домой, к маме и папе. Мы с Олегом и Ланой про это договорились – она так мне сказала… Вот. Они, ну, вы, ждут… – Он зевнул. – Я спать хочу, можно?
– Спи, разбойник маленький. – Лана укрыла его одеялом, поправила подушку. – А мы пойдем позавтракаем, с твоего разрешения.
Тимка пробормотал «угу» и засопел.
Ровно в 14.30 Олег набрал указанный в послании номер. Через три гудка ответил смутно знакомый мужской голос:
– Слушаю вас.
– Я Олег Камнев, – жестко сказал Олег. – И это я вас слушаю.
В трубке молчали, и Олег, с трудом удерживаясь, чтобы не начать выяснять, с кем говорит, молчал тоже. На него напали из-за угла, и он не будет кричать «караул».
– Это вашего сына похитили вчера? – наконец прозвучал вопрос.
– Кому это знать, как не вам! Разве это сделали
