драку, то там мог быть еще кто-нибудь, сопел себе тихонько в углу. А потом, приметив, что я ушел, а Волков валяется без сознания, воткнул в говнюка нож. Избавиться от Романа хотели многие, орудие убийства мне просто подсунули!
– Певица Минна утверждает, что преподнесла вам нож с выбросным лезвием на день рождения. Это правда?
– Мама родная! – закатил глаза Архип. – Да меня поздравили больше пятисот человек! И каждый подарок припер. По-вашему, я могу вспомнить, кто что мне вручал?
– Нож ваш?
– Не знаю.
– То есть?
– Может, мой, а может, нет.
– Как же так?
– Очень просто. Мне дарят много всякой ерунды: VIP-наборы, календари, ручки, еженедельники. Полно мелочей, и ножи есть, я им счет потерял.
– Но певица Минна…
– Безголосая коза Минна, – отчеканил Архип, – могла сама спокойно прирезать Романа.
– Своего продюсера?
– Да. Он платил ей копейки, бил, унижал при всех, сколько раз я, дурак, защищал ее, трясогузку! Между прочим, я уже один раз наподдал Волкову, но тому мало показалось! Снова приперся!
Рагозин взял со стола скрепку и принялся разгибать ее. Архип молча смотрел на него, потом вдруг зло спросил у меня:
– Ты одна там стояла?
– Да.
– Уверена? – Ну, – промямлила я, – в моей занавеске – да, но там еще имелась другая, и в ней что-то вдруг зашуршало, потом в щели между полом и тканью мелькнуло нечто, мышь, наверное?
– А если крыса? – очень тихо протянул Архип. – Большая, в человеческий рост, с ножом, а? Ты подстава или нет?
– Помолчите, Сергеев, – крикнул Станислав, – тут вопросы задаю я.
– Еще успеешь удовлетворить свою жажду познаний! – рявкнул Архип.
Станислав на минуту растерялся. Было понятно, что он привык иметь дело в своем кабинете совсем с иными людьми: сломленными, испуганными, боящимися ненароком обозлить милиционера. А сейчас перед ним стоял уверенный в себе мужчина, умный, не потерявший головы, такой, даже если и убил, ни за что не признается, а уж коли считает себя невиновным, то будет отстаивать свою честь до конца. Впрочем, имея другой характер, Архип вряд ли сумел бы достичь в жизни того, чего достиг.
Вдруг Сергеев улыбнулся, на его лице появилась именно улыбка, а не ухмылка. Мне внезапно стало понятно, что в обычных обстоятельствах он, скорей всего, душка, балагур, любитель женщин, вкусной еды и хорошей выпивки, гедонист, душа компании.
– Так ты подстава? – повторил он, глядя мне в лицо.
– Нет! – возмутилась я. – В милиции не работаю. Я пишу детективы под псевдонимом Арина Виолова.
Взгляд Архипа изменился.
– Арина Виолова… видел что-то на столе у Полины, она такое читает.
Дверь в комнату распахнулась, появился конвойный.
– Уведите, – велел Станислав.
Архип встал.
– Разрешите сделать заявление? – спросил
