не соблюдается элементарная демографическая установка, – подхватил Иван. – Нет достаточного для проживания количества пищи, одежды и жилья… У меня была конфета, но я ее съел. А норма для человека таких габаритов, как я, – три тысячи восемьсот килокалорий в день!
Тая красноречиво проглотила слюну, и они одновременно засмеялись. О килокалориях можно было только мечтать.
Решили поискать в ближайших комнатах хоть что-то напоминающее веревку. Пути вниз, на уцелевшие марши лестницы, не было.
– Эх, работал бы лифт! – вздохнул Иван, обойдя трубу с дверями. – Раз! – и мы внизу. – Он стукнул стержнем, с которым не расставался, в поющее стекло и заорал: – Сезам, откройся! Я кому говорю?! – И застыл с открытым ртом.
Дверь вдруг покрылась световой сеткой и бесшумно рухнула на пол грудой стеклянных кристаллов.
– Вот те на! – хмыкнул Иван, глядя на представшую взору кабину. – Неужели я потомок Соловья-разбойника?
Кабина была собрана из решеток, сквозь которые виднелись стены лифтового колодца, и освещалась мигающим голубым светом из невидимых источников.
Тая заглянула внутрь кабины, но Иван, опомнившись, оттащил ее в сторону.
– А если застрянем, кто поможет?
Тая пожала плечами.
– Как-нибудь выберемся. Голова у тебя имеется?
Иван молча повернулся и первым вошел в кабину, предварительно испытав прочность ее белого чистого пола. Слева от двери он увидел ряд темных окошечек. Одно из них светилось, но высвечивало не цифру этажа, а какой-то непонятный значок в виде стрелы, пересекающей два кольца.
– Мы здесь, – ткнул он пальцем в окошечко.
– По логике у тебя была, наверное, пятерка, – с веселыми искрами в глазах предположила Тая.
Иван сделал вид, что не заметил в ее словах иронии.
– Где же у них нижний этаж? Вдруг здание уходит под землю?
– Я тоже об этом подумала.
– Но если судить по той высоте, на какой находится мертвый наш этаж, то здесь явно не хватает кнопок: их должно быть не меньше сотни, а тут всего десяток.
– Может, высота этажей не везде одинакова?
– Все равно что-то тут не так. – Иван оглянулся. – Рискнем?
Тая не опустила взгляда. «Что нам остается?» – понял ее Иван.
– Заходи, цепляйся за меня.
Они встали в центре кабины, Тая обняла Кострова сзади, и он тронул самое нижнее окошечко. Раздался двутональный гудок, заставивший их вздрогнуть, но кабина осталась на месте.
– Так. Наверное, на нижний этаж лифт не идет. Попробуем на второй снизу.
Снова резкий сигнал – и никакой реакции лифта.
– Может быть, механизм испортился? – робко предположила Тая. – Видишь, и дверь рассыпалась…
Иван хмыкнул:
– Может быть… может быть, это и не лифт вовсе.
