прошел, как обычно, спокойно, без напряжения, в меру весело и непринужденно. Мальчишки и девочки, поверившие в чудесную силу древнерусского стиля (Крутов начал понемногу давать им элементы боливака – составной части живы), в наставнике своем души не чаяли и повиновались ему беспрекословно, с удовольствием, что, естественно, отражалось и на их эмоциональном состоянии, и на поведении в быту. Катуев-старший в последнюю встречу признался Крутову, что поражен изменением привычек сына: Марат перестал слушать жуткий ритмичный грохот и вопли, которые он раньше называл музыкой и песнями, а главное – вышел из своего интравертированного закомплексованного мирка, куда его загнала жизнь, и все чаще пугал мать тем, что предлагал убрать в доме, вымыть посуду или сбегать в магазин за продуктами.
Закончив тренировку, Егор побеседовал с ребятами на разные философские темы: излюбленной была тема рождения Вселенной, тайны космологии, – и спустился из спортзала школы во двор, где стоял его железный зверь «Лэнд-Круизер», не боявшийся деревенского бездорожья.
Егор вспомнил случай, когда он возвращался вечером домой после занятий в школе в снегопад и остановился перед мостом через Березну, на окраине Фошни, чтобы выйти и протереть лобовое стекло; дворники не справлялись со снегопадом. И в это время в корму джипа въехал следовавший из Жуковки рейсовый автобус, который Крутов обогнал с минуту назад.
Егор подскочил к старенькому «пазику», рванул дверцу, чтобы высказать водителю все, что он о нем думает, и увидел побелевшего пожилого шоферюгу с испуганными умоляющими глазами.
– Прости… вот, бери все деньги… тут триста сорок… у меня четверо детей… я отработаю, только не бей… ну не работают у этого ящика тормоза, проклятые! И снег ишшо…
Егор похлопал его по колену, деньги, естественно, не взял, закрыл дверцу и вернулся к джипу, унося в душе взгляд шофера, не ожидавшего такого поворота событий.
А джип практически не пострадал, только в заднем бампере появилась вмятина…
Машина выехала на окраину Жуковки, миновала Старые Месковичи слева, Гришину Слободу справа. Джип обогнал чью-то заляпанную грязью «Ниву», но вообще движение по дорогам района было редкое и замирало вовсе с наступлением темноты, что объяснялось разными причинами, не только плохим состоянием дорог и отсутствием у крестьян личного транспорта, но и нередкими случаями грабежа частников. На крутовский джип, правда, местные бандиты пока не покушались, зато в деревнях они действовали почти в открытую, зная, что сил у районной милиции мало, а участковых милиционеров можно купить. Так, например, дед Осип рассказал Егору историю, от которой тот снова почувствовал приступ «острой моральной недостаточности», а попросту говоря – ненависти к тем, кто паразитировал на трудовом народе, отбирая у него последние крохи, отбивая охоту к любому проявлению независимости и предприимчивости.
У Осипа в Фошне жил шурин, брат жены, Константин Яковлевич, который работал на ферме местного агропромышленного объединения
