на „Электросиле“ с 1992 года машинисткой в машинописном бюро. Является грамотным исполнительным специалистом…»
Соскин чуть ни вскрикнул от удивления. Может, это другая «Иванова Мария Васильевна»?
Он схватил паспорт. Напрасные надежды! Перед ним была та самая Иванова – с проспекта Обуховской обороны, дом 113, квартира 5, 1975-го года рождения – убийца его сына!
«И эта кикимора должна родить мне ребёнка?! – с ужасом подумал бизнесмен, вспомнив совет Дианы. Да я скорее смогу залезть на Эверест, чем на неё! Лучше сообщу о ней в милицию.»
Немного поостыв, Соскин решил: «Ладно! Разберусь с этим страшилищем сам. Око за око, зуб за зуб, сына за сына! … А дочери не считаются!»
И он переписАл из сберкнижки Ивановой номер её счёта.
Машинистка кончила печатать в рекордно короткий срок. Работодатель тщательно проверил текст и изрёк:
– Даже нЕ к чему придраться!
– Есть к чему, – горько усмехнулась девушка. – У меня по «Линиям связи» «четвёрка». Не люблю зубрёжку. Ну, счастлИво оставаться!
– Погоди! – остановил её Соскин и окинул оценивающим взглядом. – Я тебя к большому сожалению не возьму машинисткой, хоть ты и самая достойная кандидатура! Просто я планирую использовать тебя … «в другом качестве».
Соскин невольно воспользовался терминологией Наташи Павленко.
Маша быстро поняла, о чём речь – сразу видно, что была готова к такому предложению. Она искусно разыграла смущение и якобы растерянно проговорила:
– Это так неожиданно… Надо подумать.
– Два часа на размышление! – отрезал Соскин. – Встречаемся в пять в сквере напротив офиса.
– Не получится, – возразила девушка. – Таблетки надо принимать за 6 часов.
– А ну-ка, дай их сюда! – потребовал будущий любовник. Он хотел эффектно выбросить их в мусорное ведро.
Маша вновь довольно натурально смутилась:
– Я была уверена, что меня можно использовать только как машинистку. А для этого таблетки… не обязательны! Вот я их и не купила.
– И правильно сделала,… то есть не сделала, … в смысле «не купила».
– Так ведь (выражаясь «Ильфо-Петровски») «наличие отсутствия» таблеток ведёт к появлению наличия детей!
– Ну и пусть! Какой-то него…, в общем, кто-то убил моего сына, и мне нужен другой наследник!
Маша проявила завидные актёрские способности. Она якобы опешила на несколько секунд, затем стала пунцовой и вдруг словно засияла от радости.
– Я приду! – волнуясь, но твёрдо проговорила она и вышла.
Юрий Григорьевич непроизвольно улыбнулся и подумал: «Пожалуй, я был не прав. Залезть на Эверест всё-таки труде».
В пять часов (естественно, вечера) он встретил Машу и повёз на своём «Вольво» в свою квартиру. В пути Маша долго молчала, затем начала:
– Юрий Григорьевич!…
Соскин перебил:
