оттенок. Лучше не засорять свой мозг шлаком и отбросить надоедливые мысли, вы несомненно правы, но она с упорством осла не переставала за него цепляться. Страшно представить, чем закончится маниакальная тяга к окраске комнаты.
По дороге в Новый Орлеан беглянка сочиняла сказку о самой себе, приклеивала к ней подробности и вписывала противоречащие ее сущности привычки. Переваривать в подсознании правду – больно, поэтому ее мозг и она сама поэтапно блокировали часть бросающих в дрожь воспоминаний, но иногда, в ночных кошмарах, они представали ярче реальности. Пайпер просыпалась, чувствуя стекающий по спине ручеек холодного пота, и хваталась за потолок, как за спасительный круг, в одиночестве выплывая из бушующего в груди шторма. Сложно выяснить, спустя какой отрезок времени несуществующие факты из ее биографии заменят реальную историю, и в голове развеются тени.
Чужачка понемногу приспосабливалась к новой обстановке, стараясь найти одни плюсы, когда неожиданно возник раздражитель: на рассвете ровно в шесть часов из крана начинала капать вода, распространяя по спальне мерзкие хлюпающие звуки. Она пряталась под подушкой, но мелодия разбивающихся о керамику капель настойчиво проникала в уши.
Очередное утро. Пайпер проснулась, встала со скрипучей кровати и бросив взгляд на черный циферблат, – удивительно, но на нем снова вырисовывалась шестерка – начала собираться на работу (умыться, одеться и на выход), о которой вы сейчас узнаете.
Молодой привлекательной девушке, к тому же в чужом городе, нельзя расслабиться ни на секунду: пристальные взоры и заигрывающие посвистывания делают из тебя жертву для самоуверенных и наглых мужчин. Если не найдешь друга в лице местного жителя, пользующегося уважением у коренных орлеанцев, не выживешь и тебя порвут на клочки. Девчонку оберегают, раз она в скором времени встретила незаменимого человека: Марту Гудман.
По приезде Пайпер решила изведать незнакомую территорию и заодно поискать оплачиваемое занятие. Бурбон–стрит к полудню уже кишел людьми, а девушка, сверяясь с брошюркой, наведывалась в приличные заведения, готовые предоставить молодой беглянке источник дохода. Она зашла в паб Джонни Уайта и Корнет, обошла гриль бары и посетила Текила Хаус. В отдыхе и выпивке нигде не отказывали – работников не приглашали. В итоге, улица длинной в милю, вмещавшая в себя около пятидесяти баров и кафе, ресторанов и пабов, не принимала приезжую девчонку в лоно пищевой индустрии. Пайпер практически сдалась, от отчаяния заурчало в животе. Пройдя пару метров, она увидела выросшее впереди двухэтажное аккуратное строение цвета спелых персиков. Второй этаж был огражден чугунным балконом с миллионом завитков, на котором громоздились горшки с цветами, занимавшие бо́льшую площадь кафе. Красная дверь со стеклянными вставками притягивала магнитом. Девушка знала: она должна туда войти, и, не колеблясь ни секунды, открыла дверь.
На входе ее встретили острый аромат жареной рыбы, заставивший слюнные же́лезы
