то вполне логично было бы женить его на дочке крупного чиновника, пускай и местного масштаба, и теперь уже не папа-генерал, а папа-чиновник поможет новоиспечённому зятю сделать хорошую карьеру в серьёзном промышленном регионе. К диплому инженера, который получит Сеня, лучше всего подойдёт именно такой тесть! И место для жизненного старта вполне подходящее. Похоже, Арсений даже не станет возвращаться в наше захолустье. Что он здесь забыл?
Да меня он здесь забыл! Но это, похоже, не в счёт…
– Мама, а может, это всё – досужие домыслы? – продолжала я цепляться за соломинку.
– Ничего себе домыслы! – ахала моя мама и удручённо качала головой, удивляясь моей наивности и недальновидности. – Мамаша сейчас к нему поехала. Ясное дело, с будущими родственниками познакомиться хочет. Не пускать же такое серьёзное дело на самотёк! А что же сам Арсений, что тебе пишет?
Это был запрещённый приём, удар ниже пояса. Телефона у нас дома не было, у тётки Арсения на Урале – тоже, а мобильных тогда ещё не придумали. Поэтому общение наше осуществлялось посредством переписки, причём довольно оживлённой. Но в какой-то момент – как отрезало. Арсений мне давно уже не писал сам и не отвечал на мои письма. Теперь мне постепенно становилось ясно, почему. А что же он напишет? Что нашёл мне замену? Так окончательное решение ещё, похоже, не принято. Вдруг строгая мамаша не одобрит его выбор, придётся тогда новую зазнобу подыскивать. Хотя мама, скорее всего, убедит сыночка искать не столько новую зазнобу, сколько нового, более перспективного тестя, а уж какая там дочка у этого будущего тестя – не суть важно. Так о чём же писать?
Конечно, положение брошенной невесты – не самое завидное, это понятно. И уж никогда, ни в одном бреду или кошмарном сне мне не могло присниться, что я сама окажусь в такой ситуации. Впрочем, я и не была официальной невестой…
Мама упорно внушала мне мысль, что клин клином вышибают. За мной тогда вовсю ухлёстывал Фёдор – недавний выпускник медицинского института, молодой врач, подающий вроде бы большие надежды. Не могу сказать, что он мне нравился, но отвращения к нему я не испытывала. Скорее можно сказать, что в то время я испытывала отвращение к жизни, которая обошлась со мной так несправедливо. Но Фёдор, зная о моей трагедии, был со мной очень нежен и бесконечно терпелив. Он пообещал, что создаст для меня рай на земле. Такой благоустроенный персональный рай для меня одной. А неверного Арсения он предлагал мне если уж не забыть совсем, то, по крайней мере, спрятать подальше, в самый уголок памяти. И подал мне очень интересную мысль: Арсений заслуживает самой страшной мести. А отомстить лучше всего вот как: построить семейное счастье с ним, с Фёдором то есть, и из недр семейного рая наблюдать, как будет терзаться и мучиться неверный жених. Сейчас, дескать, он торжествует, а я страдаю. Но это не может и не должно продолжаться бесконечно. Очень скоро он поймёт, как был неправ, но будет уже поздно – я буду замужем за Федей, буду счастлива и полностью довольна жизнью. А Арсений пускай потом локти себе кусает, пускай потом
