внутренне напряглась. То, что собеседник оказался не ровесником, переводило его в разряд незнакомцев, разговаривать с которыми на улице сильно не рекомендуется родителями, учителями и хорошими книгами. Причем, согласно одной такой книге, самое гибельное место для разговоров с незнакомцами – это как раз сквер с прудом.
От странного человека не укрылось замешательство юной собеседницы.
– Боишься разговаривать с незнакомцем? Понимаю. Я и сам колебался, начинать ли с тобой беседу. Ведь ты незнакомка. Вдруг опасна!
– Я-то с чего опасна? – возмутилась Вероника.
– А ты не опасна? То есть я могу расслабиться и больше тебя не бояться?
– Вы меня боялись? – удивилась девочка.
– Очень, – без намека на иронию ответил фокусник. – Кстати, не отдашь ли мне моего пикового туза?
Вероника протянула ему Карту Шулера, которая теперь действительно была пиковым тузом.
– Спасибо. – Человечек-клякса вернул карту в колоду. – А моя низкорослость объясняется просто: я лилипут.
– Правда? Как в цирке?
– Вот именно.
– А вы можете снять шарф и очки? Мне трудно разговаривать с человеком, не видя его лица.
– Не могу. Я урод и никому не показываю своего лица.
– В каком смысле урод? – не поняла Вероника.
– В прямом. Я лилипут-уродец. – Незнакомец немного подумал. – И инвалид. И беглец. Из цирка лилипутов-уродцев-инвалидов. И беглецов. Надеюсь, ты никому не сообщишь, что я здесь?
– Нет. А почему вы сбежали из цирка?
– Потому что я обыграл директора в «дурака» при помощи Карты Шулера. Но меня заложили. Клоуны. И директор решил отдать меня на съедение львам. Я ужасно перепугался. Львы тоже. Вот мы и разбежались – я в одну сторону, львы в другую. А клоуны остались. Ну, а у тебя что стряслось?
Вероника собралась уже было ответить, что, мол, не ваше дело, но передумала. А почему бы и нет? Ей ведь хочется излить кому-нибудь душу, а чужой человек в данном случае подходит куда больше, чем близкий. Можно говорить все как есть, не стараясь казаться примерной девочкой.
И она рассказала лилипуту все – и про себя, и про Феликса, и про соседку, и про то, как все это несправедливо. Тот внимательно выслушал и сказал:
– Ничего удивительного. «Принцип скверного мальчика» в классическом виде.
– Что за принцип такой? – удивилась Вероника.
– О, это очень просто. Есть плохой мальчик… или девочка, неважно… будем считать, что мальчик. Итак, есть плохой мальчик, который всех достает и вообще ужасен и невыносим. Окружающие только и мечтают о том, чтобы паршивец перевоспитался. Просто спят и видят. И вот наш мальчик вдруг берет и совершает что-нибудь хорошее. Что происходит с остальными? Правильно, они начинают верить, что их мечта исполняется. Положительные эмоции бьют через край, надежда наполняет сердца и все такое. На радостях все принимаются хвалить мальчика, дарить
