Лич имел все основания поинтересоваться:
– Мистер Пичли, как, по-вашему, мы сможем отыскать эту женщину? Если она не пожелала назваться парню, который совал в нее свой член…
– Прошу вас не использовать подобных выражений, – с некоторой обидой перебил его Пичли.
– …то разумно ли ожидать от нее откровенности, когда за информацией к ней обратятся копы? Вам ничего не приходит в голову, когда человек скрывает свое имя?
– Мы всегда…
– Вам не приходит в голову, что такой человек, в данном случае женщина, не желает, чтобы ее нашли, кроме как посредством общения по Интернету?
– Это всего лишь часть игры, в которую…
– А если она не желает, чтобы ее нашли, то не значит ли это, что рядом с ней есть кто-то, вероятно муж, и этот муж не будет с благосклонностью взирать на парня, который перепихнулся с его женой и который в один прекрасный день позвонит к ним в дверь с цветами и шоколадом, рассчитывая получить алиби от этого мужа и его неверной жены?
Пичли краснел на глазах. А Лич, со своей стороны, никак не мог прийти в себя от услышанного. Заикаясь и запинаясь, этот Пичли признался в том, что он является виртуальным казановой и регулярно соблазняет женщин преклонных лет, ни одна из которых не открыла ему своего имени и не спросила, как зовут его самого. Пичли утверждал, что он не может вспомнить точное количество женщин, с которыми имел свидания с момента возникновения электронной почты и чатов, и тем более не помнит всех их прозвищ, однако он мог бы поклясться на стопке из восьмидесяти пяти религиозных книг на выбор старшего инспектора Лича, что со всеми этими женщинами он следовал одному и тому же порядку: достигнув соглашения о свидании, они встречались в ресторане «Королевская долина» в Южном Кенсингтоне, чтобы выпить или перекусить, а затем отводили несколько часов активному и изобретательному сексуальному соитию в гостинице «Комфорт-инн», что на Кромвель-роуд.
– То есть вас могли запомнить служащие гостиницы или ресторана? – спросил Лич.
С этим, как поведал Пичли, тоже могли возникнуть проблемы. Официанты в «Королевской долине» – иностранцы, знаете ли. Ночной портье в «Комфорт-инн» – также, к сожалению, иностранец. А иностранцы зачастую не могут отличить одного англичанина от другого. Потому что иностранцы…
– Две трети Лондона – иностранцы, – остановил его Лич. – Если вы не можете сообщить нам ничего более конкретного, чем все ранее вами сказанное, мистер Пичли, то, боюсь, мы понапрасну теряем здесь время.
– Могу ли я напомнить вам, старший инспектор Лич, что мистер Пичли добровольно явился в участок? – решил вмешаться Джейк Азофф. Апельсиновый сок заказывал он, и Лич заметил, что к его усам прилипла капля мякоти, похожая на птичий помет панковской раскраски. – Вероятно, более выраженное проявление вежливости с вашей стороны оказало бы благотворное влияние на способность моего клиента припомнить
