улыбнулась и потрепала дочь по щеке.
– Вот так-то лучше, – улыбаясь, сказала она. – Нанеси на щеки немного тональной пудры. Рейчел, ведь у тебя потрясающие скулы. Женщины готовы пожертвовать чем угодно за такие скулы. Так что же ты не используешь того, чем наградил тебя Господь?
Взяв Рейчел под руку, Конни повела ее в кухню. Там, присев на корточки перед холодильником, она вынула из него банку кока-колы и прозрачный пластиковый пакет, внутри которого была широкая резиновая лента. Вынув и расправив эту резиновую ленту – пять дюймов в ширину и два фута в длину – она бросила ее плашмя на кухонный стол. Наполнив стакан кока-колой, как обычно, бросила в него два куска сахара и стала наблюдать за тем, как пузырьки воздуха, поднявшись из глубины, лопаются на поверхности. Когда сахар растаял, она поставила стакан на стол и скинула с ног туфли. Расстегнув молнию на юбке и одним движением спустив ее до ступней, переступила через нее, а затем точно так же скинула с себя и нижнюю юбку и, оставшись в трусиках и бюстгальтере, села на пол. Ей было сорок два года, но ее тело выглядело так, словно она прожила лишь половину этого срока. Она никогда не упускала случая показать себя, если была хоть какая-то надежда на комплимент – пусть даже преувеличенно льстивый, Конни это не трогало – это, похоже, придавало ей силы.
Рейчел сказала то, что должна была сказать:
– Любая женщина отдала бы все за такой плоский живот.
Наступив на резиновую ленту, ставшую от пребывания в холодильнике менее эластичной, и взявшись руками за ее концы, Конни начала попеременно приседать и распрямляться с поднятыми вверх руками, растягивая при этом ленту.
– Смотри, Рейчел, это упражнение для всего тела, согласна? И еще, правильно питайся. Будь молодой во всем, и в мыслях тоже. Как тебе мои бедра? Совсем не дряблые, верно? – Она сделала паузу, во время которой подняла выпрямленную ногу, так чтобы пальцы смотрели строго в зенит. Затем перейдя к массажу, стала водить руками от лодыжек до талии.
– У тебя все в норме, – сказала Рейчел. – Ты и вправду выглядишь великолепно.
Конни вся сияла. Рейчел села на стол, а мать продолжала свои упражнения.
– Что может быть хуже этой жары? – отдуваясь, произнесла она. – Из-за нее ты так поздно встала? Не заснуть? Ничего удивительного. Я не понимаю, как ты вообще можешь спать, ведь привычки у тебя, как у бабушки в викторианскую эпоху. Спи голой, девочка. Раскрепости свое тело.
– Это не из-за жары, – ответила Рейчел.
– Нет? А из-за чего? Уж не залез ли какой-нибудь бездельник к тебе в трусы? – Чуть похрипывая, она начала сгибаться, доставая руками пол. Ее растопыренные пальцы с длинными ногтями шлепали по линолеуму пола, отсчитывая наклоны. – Рейчел, ты хотя бы не забываешь о том, что необходимо предохраняться? Я ведь учила тебя, как заставить парня надеть презик. Если он не желает надевать презик, когда ты просишь его надеть презик, дай ему пинка и пусть катиться на все четыре стороны. В твои годы…
– Мам, –
