момент становления целого, возникает энантиодромия. Эту игру противоположных индивидуальностей Гегель обозначает термином «Verstellung» (перестановка): «Поведение сознания в этом развитии состоит в том, что оно утверждает некоторый момент и от него непосредственно переходит ко второму, снимая первый; но как только оно установило (aufgestellt hat) этот второй момент, оно его в свою очередь и переставляет (verstellt), и наоборот, выдает за сущность противоположное».[208]
На примере нравственного мира и нравственного действия Гегель показывает результат этого движения противоположностей. Поскольку ни одна из сторон не есть сущность целого в большей степени, чем другая, то единственным исходом такой борьбы может быть только гибель (Untergang) обеих сторон: «Движение нравственных сил друг против друга, как и движение индивидуальностей, утверждающих их в жизни и поступках, достигло своего истинного конца только в том, что обе стороны подвергаются одной и той же гибели (daß beide Seiten denselben Untergang erfahren). Ибо ни одна из этих сил не имеет никакого преимущества перед другой, чтобы быть более существенным моментом субстанции. Равная существенность и равнодушная устойчивость обеих друг возле друга есть их лишенное самости бытие. В действии они суть в качестве самодовлеющей сущности, но разной самодовлеющей сущности, что противоречит единству самости и составляет их бесправность и необходимую гибель (notwendigen Untergang ausmacht)».[209]
Так посредством энантиодромии происходит самоконституи-рование духа как тотальности самосознания. Утверждение в качестве сущности отдельных моментов и борьба этих моментов приводят к гибели, трансгрессии отдельных моментов и к утверждению в качестве сущности целого этих моментов – духа и самосознания. По отношению к моментам целое (дух) есть негативная сущность, так как он лишает моменты их самостоятельности. Дух, вернувшийся к себе из своего рассеяния на отдельные и противостоящие друг другу моменты, вобравший в себя эти моменты, есть самость (Selbst). Самость есть трансгрессивное единство изолированных моментов, претендовавших на статус сущности.
Самость (Selbst) является узловым концептом также и в учении Ницше, и в психологии Юнга. У Ницше самость тоже конституируется посредством трансгрессии рассеянных частей: «Мое Само (mein eigen Selbst) только возвращается ко мне, оно наконец приходит домой; возвращаются и все части его, бывшие долго на чужбине и рассеянные среди всех вещей и случайностей».[210] Для Ницше Selbst не есть «Я» ни в смысле картезианской традиции философии Нового времени, ни в смысле личности. Но самость у Ницше не является и духом, поскольку дух в его учении сам оказывается лишь одной из частей самости, тем, что незаконно претендует на статус сущности, тем, что хочет быть всем, в действительности являясь лишь моментом. Так Ницше выходит за пределы гегелевского понимания самости как духа и открывает новые перспективы философствования. Дух перестает быть пределом трансгрессивного движения и растворяется в более всеохватывающей самости. В этом плане
Там же. С. 252.
