Он сильно потел, мокрый чуб свесился ниже брови и наполовину прикрыл один глаз. Тонкие черты лица и губы, как нарисованные. Красавец!
– Тебе сколько лет, кулинар?
Парень поднял голову.
– Двадцать один.
– В армии служил? В каких войсках?
– Я не служил.
– А почему? Ты дебил?
– Я учусь.
Сашка нагнулся над Ольгой, которая сидела к нему спиной, и посмотрел сколько начищено. Несильно ткнул её коленом в бок.
– Шевелись! Работаешь, как мокрое горит.
Она испуганно выпрямила спину и порезалась.
– Двадцать один, говоришь? Ну, ладно, не в армии так здесь. А тяжело умирать в двадцать один год, да? Как думаешь?
Парень открыл рот, пошевелил губами, сглотнул, но говорить ничего не стал. Посмотрел мимо Сашки в сторону выхода.
– А, не говори. Скоро сам узнаешь.
Налил себе ещё и поднял кружку.
– Твоё здоровье, оставшееся.
Выпил. Его передернуло, и он помахал в воздухе кружкой, шумно выдыхая.
– Хватит чистить, режь, давай.
Взял из вазы карамельку, развернул и положил в рот, стал сосать, чтобы избавиться от противного вкуса во рту. Хоть что-то.
Ольга помыла, порезала картошку и спросила:
– На чём жарить-то?
– На сале, на чём же ещё, – сказал он таким тоном, как будто услышал очевидную глупость.
Толстые ломтики пошипели, пустили жир, Ольга их перевернула и поверх них выложила на сковородку нарезанную пластинками картошку.
Сашка смотрел ей в спину и вспоминал, как они познакомились, гуляли в старом парке на дальних безлюдных аллеях, отбиваясь веточками от кровожадной комариной братвы. Влюбился он не сразу. Стройная светлолицая блондинка с карими глазами нравилась ему с первой минуты знакомства. Как-то через месяц, когда они на лавочке в парке ели свежую черешню из одного бумажного кулька, он увидел запачканный ягодой уголок её рта, и сердце сладко-сладко защемило. Он понял, что любит, и тут же сделал предложение. Казалось, это было так давно, в какой-то той, другой, жизни.
Ольга выключила плитку и повернулась.
– Поджарилась. Подавать на стол?
Сашка машинально кивнул головой, возвращаясь в день сегодняшний. Пока он предавался воспоминаниям, на кухне произошли небольшие изменения. У Ольги испуг прошёл, и она стала вести себя как обычно, не скованно. А у парня пропал потерянный вид, и он выглядел, так как будто зашёл в гости, и его вдруг пригласили к столу.
– Ну, что же, будем обедать, садитесь ближе. Отставить! – крикнул он, когда Ольга потащила задвижку из-под стола, чтобы достать вилки. – Захлопни!
– Руками что ли есть?
– А вот так.
Он подцепил на нож кусок жареного картофеля и поднес его к лицу жены.
– Ешь.
– Ты что, с ума сошёл?
– Я сказал – ешь!
В словах и движениях Сашки было что-то такое, чему
