выплакаться.
Утром я просыпаюсь с опухшим лицом, без настроения. Какая там новая жизнь! Тут бы с той, что есть, справиться. На кухне слышится движение, звуки переставляемой посуды. Слышно, как подруги переговариваются между собой в пол голоса.
Смотрю на часы – 8.30. Что они там делают в такую рань? Только вернулись, что ли? Вещей их в спальне нет – похоже, ночевали в гостиной на диване.
Я решаю, что совершенно вправе на них обижаться. Бросили меня вчера в таком состоянии! И что это они там шепчутся? Почему меня не будят? Может, теперь у них свои планы, которые меня не касаются?
Я надуваю губы и иду в ванную. Специально долго там сижу – мою голову, умываюсь. Прикладываю пригоршни холодной воды к глазам, чтобы были не такими опухшими. Когда чувствую, что прошло достаточно времени, чтобы подруги при желании могли улизнуть из дому, выключаю воду. Прислушиваюсь. Музыка играет – телевизор включен. Значит, не ушли.
Я вздыхаю и выхожу из ванной, собираясь снова вернуться в спальню и сидеть там в осаде. Каково же мое удивление, когда прямо перед собой вижу два симпатичных личика с виноватыми улыбками.
– Лерчик, ты прости нас, свинюшек! – бормочет голосом маленькой девочки Милана.
– Мы некрасиво поступили вчера. – подхватывает Алиса, отводя глаза. – И нас теперь мучают угрызения совести.
– Неужели? – приподнимаю я брови, хотя в душе мигом оттаиваю. Я как надуваюсь быстро, точно так же и сдуваюсь, стоит меня по шерстке погладить и прощения попросить с таким вот раскаянным видом.
– Да. – кивает Милана. – Нам тебя очень не хватало. И ничего хорошего из вчерашней прогулки не получилось.
– Вот именно. Мы только шли и друг другу с Милашей говорили – как плохо, что нет Леры. – добавляет Алиса.
– Ну вот, будете знать, как подругу оставлять. – нравоучительно говорю я, но тут же улыбаюсь. – Ладно, я уже помудрела – тридцатник все-таки, так что я не обижаюсь. И вообще, на обиженных балконы падают.
Девчонки обнимают меня с благодарными улыбками.
– Но с вас, как с провинившихся, завтрак. – заявляю я.
– Договорились!
Милана тут же распахивает передо мной дверь кухни.
– Вот, принимай в качестве извинения. – торжественно объявляет она.
Я захожу, осматриваюсь. Кухня сияет чистотой. Девчонки выдраили и холодильник, и плиту, и даже микроволновку. В вазочке стоят кремовые розы. А на столе ждет завтрак – кофе, круасаны, масло, сладкие творожки, дольки зеленых яблок и печенье с изюмом.
– Ну ничего себе! И даже цветы! – только и могу вымолвить я. Мне уже ужасно стыдно за мою обиду и злобные мысли. Пока я там все утро дулась и злилась, они тут все вычищали, еще и за свежими круасанами и прочими вкусняшками сбегали.
Мы усаживаемся на дорогие стулья с высокими спинками за большой стол из светлого дерева, красиво сервированный к воскресному завтраку.
– Ну, рассказывайте. –
