момент в зале не было? – Лейтенант от волнения стал грызть кончик авторучки, что выглядело бы не слишком солидно даже для рядового.
– Я ожидала своего выхода, – с достоинством примадонны пояснила Ира.
– А в ожидании выхода вы не видели или не слышали ничего странного? – Жаров подался вперед, стиснув ручку, словно рукоятку пистолета.
– Ну, как вам сказать… – Ира немного задумалась. – Свет погас неожиданно, и сначала наступила мертвая тишина, даже жутко стало… – продолжила она драматическим шепотом. – Потом раздался голос Николая Семеновича.
– И что же он говорил? – Лейтенант наклонился вперед еще больше.
– Обязательно пересказывать все его слова? – уточнила Ира, припоминая образный, хотя и не очень связный монолог школьного мастера, думавшего, что никто из учеников его в данный момент не слышит.
– Можете написать. – Покрасневший милиционер протянул Снегурочке криво вырванный листок из блокнота и многострадальную ручку.
– Не уверена, как пишутся некоторые слова, – задумалась девочка. Но все же черкнула пару строк и передала листок Жарову, заметив: – По смыслу вроде верно.
Прочитав написанное, лейтенант покраснел еще сильнее, быстро прикрыл бумагу рукой и спросил, а что, собственно, делал завхоз и где он находился.
– Николай Семенович должен был зажечь иллюминацию, – ответила Ира. – А где находился… Не знаю точно, где она включается. Я его не видела.
– А кроме него, – лейтенант заглянул в блокнот, – никого видно или слышно не было?
– Видно не было, зато слышно очень многое. Ну, кроме шума в зале, конечно. – Ира слегка задумалась. – Двери хлопали. И такая беготня началась… Я и не думала, что на каникулах по школе столько народу ходит.
– Понятно, – протянул милиционер, хотя на тот момент еще мало что понимал. – А видно совсем ничего не было?
– Нет. – Ира покачала головой. – Вот только меня кто-то задел в темноте. В чем-то мягком. Я еще подумала, что на шубу Деда Мороза похоже. Даже окликнула, думала, что Андрей. Но никто не отозвался.
– Что ж, понятно, – еще раз произнес лейтенант, словно пытаясь убедить самого себя, и повернулся к Андрею. – А как объяснить, что часть пропавших вещей оказалась в мешке?
– Не знаю, – честно признался мальчик. – Мешок под елкой стоял, к нему любой мог подойти.
– Очень жаль, что никто не охранял мешок, – не слишком логично заметил следователь. Ведь, если подумать, из мешка ничего не пропало, наоборот, вещей в нем прибавилось.
– Ну, мы же не знали, что по школе Бармалей с вилкой носится, – пожала плечами Ира, которую разговор уже утомил.
– Так, хорошо… – Милиционер задумался, о чем бы еще спросить юных артистов.
Дверь в кабинет тихо отворилась.
– Очень хорошо, что вы здесь! – На пороге появился капитан Морозов, довольно потиравший руки.
Любой его подчиненный сейчас понял бы по виду
