во второй декаде октября. Точной даты не знаю, а Тин тогда не было в деревне. Она вернулась позже, в ноябре, когда мама уже умирала, – произнесла и почувствовала, что сейчас опять расплачусь.
– Что случилось с герцогиней Лийсой?
– Тин сказала, что мама была немой. И очень слабой. И красивой. Она не смогла сопротивляться, когда деревенские… – сглотнула. – Она погибла от кровотечения. Написала только для Тин, как меня зовут – Тимиредис, – посмотрела прямо на Росса и закончила: – До девяти лет я жила у Сибира с Фариной, батрачила. А потом меня взяла к себе Тин. Вылечила, стала учить, помогла развить Дар. Всё.
– М-да… – вздохнул директор. – Теперь бы понять, что со всем этим делать…
Хорошо, что он не стал меня жалеть – а то б я снова разревелась.
– Ничего, – отозвалась я. – Ничего не надо делать. Мне и так хорошо.
– Так нельзя. Ты понимаешь? Речь тут не только о тебе. Аскани, а ты что думаешь?
– Что думаю? Что ключ нашел и титул потерял. – Ас покосился на меня и хмыкнул. – Кстати, этот ключ извлечь как-то из тебя можно?
– Да. Ты и можешь… – кивнула я.
– Ну вот я этого делать пока точно не стану. Потому что тогда придется отдать его отчиму – распоряжается всем сейчас он. А я скорее дохлую крысу съем, чем пущу Янгиру в фамильное хранилище.
– Ас, я не знала… – всей кожей я чувствовала волны холода, идущие от брюнета.
– Верю. Но это ничего не меняет, – убито отозвался тот. – Я так боролся… и вот. Упс!
– Итак, – оглядел нас директор. – Сейчас, как и предложила Тим, ничего не делаем. Мне придётся поставить в известность Совет Магов и Ларран, ведь речь идет о судьбе огромного землевладения и десятков тысяч людей. Но, думаю, я сумею убедить повременить с оглаской. Хотя бы потому, что теперь мишенью номер один становишься ты, Тим. А к такому ты никак не готова… – задумался. – Может, всё-таки отправить тебя в Марен-Кар, к Дишандру? Ладно, я пойду поразмыслю, а вы поговорите. Если что, я в соседней комнате.
Не успела дверь закрыться, как Аскани отодвинулся от меня на дальний угол кровати. Тёмные глаза казались стылыми, как камни мостовой. Заметив, что я на него смотрю, Ас взглянул на меня с тоской, горько скривил губы, а потом наклонил голову так, что лицо закрыла чёрная завеса волос. Да что с ним? Я понимаю, что он тоже ошеломлён… но я же не виновата, что так вышло!
– Ас… Аскани… – позвала я.
Он будто не услышал. Поднялся, отошел к окну. Отвернулся и, нахохлившись, уставился куда-то в пространство.
– Ты совсем не рад, что я тебе родня?
– Хм-м. Значит, Марен-Кар? А почему бы и нет? – Слова падали колючими льдинками. – Уезжай. Ты вольна делать, что хочешь. До совершеннолетия меньше пяти лет, а до сего дня герцогства ты не покидала. Так что условия наследования будут заведомо соблюдены. Раньше я думал, что могу тебе что-то дать. А теперь, выходит, способен лишь отнять. Герцогство, твою желанную свободу…
– Тупица, –
