скромные. И тихие…
– А кто написал «мудаки» на плакате «Единства Киагры»?
– У меня с детства способности к каллиграфии. Вот и тренируюсь. А плакат случайно под руку подвернулся.
– И остальные сорок шесть – тоже случайно?
– Во-первых, тут какое-то недоразумение… Максимум – сорок два! А во-вторых… нас же не поймали.
– А кто дрался с агитаторами? Кто кричал на улице, что сенат – сборище дармоедов? Кто обещал отправить их на отдых… как называется та курортная планета?
– Колыма, – мягко уточнил Димыч.
– Вы неисправимы, – вздохнул Тэй-Гор.
Я пожал плечами:
– Верните наш корабль. И отпустите нас домой.
Он поморщился:
– Я объяснял. На Вольдэе работает следственная комиссия. До её завершения…
– Вы ведь сами знаете – это отговорка. Реального следствия нет и не будет.
Тэй-Гор нахмурил седые брови:
– Не вам меня учить! – Отвернулся и глухо добавил: – Дом не строится за час. Дерево не вырастает за день. Потерпите, ребята… Всё идёт, как надо.
– А можно… мы на Земле будем терпеть? – встрял Васька.
– Да поймите вы… Только здесь, только на этой планете я могу гарантировать вашу безопасность!
– Не надо её гарантировать. Как-нибудь обойдёмся, – хмуро ответил я.
Тэй-Гор поднял на меня жёсткий взгляд:
– Это не вам решать. – Уже закрывая дверцу, добавил: – Можете съездить за город. Развеяться, отдохнуть… И никакой политики!
Флаер взмыл, резко набирая скорость.
Мы проводили его взглядом.
Там, под вечерними облаками, вспыхнула огромная надпись:
«Партия «Единство Киагры» – наш выбор!»
– Угу, – кивнул Димыч. – Ваш… мать вашу!
Мы опять спустились в свои «апартаменты» – пятикомнатную квартирку в стандартном высотном доме. Когда-то, во времена расцвета Империи, эти здания «пекли», как блины, – собирали из готовых блоков, будто игрушечные дома в детском конструкторе. Антигравные подъёмники здорово упрощают строительство.
Большую часть окраин Киагры именно так возводили – дешёвые спальные районы, аналог наших панельных многоэтажек. Это в центре более дорогие и надёжные технологии: когда площадки ограждают силовыми полями, изменяют гравитацию, и дома сами вырастают из нанозёрен, причудливые и живые, как настоящие деревья в садах…
А здесь…
Здесь – облупившиеся фасады, неработающие лифты и хмурые физиономии жителей.
Депрессивный район.
Московское Коньково, харьковская Бавария, питерские окраины… Но за тысячу световых лет от Земли, в сорокамиллионном городе, по улицам которого носятся гравикары, а в небе проносятся флаеры… Конечно, тут они называются иначе. Тут даже нетрезвые граждане матерятся на галактическом языке, понятном для большинства разумных существ в этом секторе Млечного Пути.
Но главного это не меняет.
Васька
