поднялась вслед за ней. Глядя с материнской нежностью в глаза Луизы, аббатиса протянула ей золотой медальон, на котором, рукой умелого чеканщика была изображена – святая дева Мария с новорождённым Иисусом Христом на руках.
– Этот медальон освещён самим Папой. Ему более пятисот лет. В тебе я уверена дитя моё, но есть ещё Провидение, а оно не всегда благосклонно к нам. Святая дева Мария будет оберегать тебя.
Аббатиса перекрестила Луизу и лишь после этого, повесила ей на шею медальон.
– А теперь постарайся выспаться, дитя моё, утром тебе предстоит дорога.
– Матушка! – Луиза обняла аббатису, – не забывайте меня!
Глава 16
На следующий день, когда Луиза Бургундская покидала стены монастыря, в садах, примыкающих ко дворцу Сен-Поль, царило необычное оживление. Королева решила прогуляться по саду и вследствие этого обстоятельства почти все придворные ринулись без промедления в сад. Благо погода стояла тёплая. На небе не было ни единого облачка, что несомненно способствовало пешим прогулкам, что в свою очередь доставляло удовольствие королеве, а следовательно и двору. Да и кто бы отказался от прогулок между аллей, наполненных благоуханием цветов. Аллей с причудливыми зигзагами и укромными скамеечками, спрятанными меж ветвей густых деревьев. Придворные, разбившись на группы, горячо обсуждали последние новости. А самой последней новостью, был приезд Кастильской королевской семьи, которая прогуливалась здесь же, по одной из аллей. Придворные бросали украдкой взгляды на троицу, которая медленно двигалась по алле и иногда останавливалась, чтобы оценить достоинства особо понравившегося цветка. О чём они беседовали? Видимо, это обстоятельство весьма волновало двор, ибо с первой минуты своего приезда, это троица не разлучалась и постоянно о чём то шепталась. А иногда и столь горячо спорила, что голоса становились слышны окружающим. Но понимая, что суть их спора не должно стать общеизвестным, они тут же замолкали и продолжали ещё тише обычного, чем возбуждали более чем непомерный интерес придворных. Поглощённые наблюдением за таинственной беседой этой в высшей мере странной троицы, почти никто не заметил появление герцога Бургундского, который был весьма раздражён. Не получив привычные знаки внимания, которыми его оказывал двор всякий раз, как только он появлялся, герцог Бургундский и вовсе разозлился. Однако, долго его плохое настроение не продержалось. Заметив в конце аллеи, по которой он шёл, край зелёного королевского платья, герцог довольно улыбнулся и немедля отправился вслед за королевой. Однако, хорошее настроение, едва появившееся у герцога, вновь покинуло его, когда он дошёл до конца аллеи и увидел королеву, восседающую на белой скамейке, что стояла в укромной беседке. Рядом, слегка наклонившись, стоял герцог Бедфорд и говорил видимо нечто очень приятное. Герцог Бургундский сделал этот вывод, когда увидел, что королева улыбается герцогу Бедфорду. Вновь ощутив раздражение, герцог Бургундский направился к ним. Предварительно, не забыв, изобразить на лице улыбку.
– Я польщён, – говорил герцог
