со стороны их странной получательницы, и с мягкой нежностью он по капле увеличивал и развивал ее интуицию, чтобы она могла усвоить предложенное ей высшее знание. Работа продолжалась с переменным успехом и была завершена. Проходили недели, на протяжении которых таинственный учитель возвращался, пользуясь всякой представившейся возможностью, и глубоко и мудро объяснял все то, смысл чего давался ученице с трудом. Повседневные дела, которые поглощают лучшую часть почти каждой жизни, много раз врывались, вызывая перерывы и задержки, прискорбно мешавшие этому необычайному обучению.
Но однажды всему этому настал конец. Учитель больше не приходил. Сомнения и опасения, беспокойство и иллюзии мирского ума расстроили лучшие его усилия, и он увидел тщетность попыток научить мудрости натуру, разделенную и восставшую против себя почти во всем.
Но он не оставил своего дела – он послал вестника, юношу из его собственной страны, и этот посланец со всем старанием и доброжелательностью стал наставлять ученицу в Священном Предании, но это дело, как нетрудно догадаться, для него оказалось вовсе не таким, как для его учителя.
Осознание этого факта часто мелькало в уме ученицы, и однажды, как бы в ответ на ее мысль, он обратил ее внимание на противоположную стену, где, как по волшебству, на белой поверхности появились сияющие буквы:
«Испытание на настоящее ученичество – это верность интересам другого».
Иными словами, бескорыстное послушание пожеланиям его учителя стало для него путем роста и развития, и так загадка его присутствия против его личного хотения была решена. Он, улыбаясь, признал верность этого заключения и, когда приобрел еще больше доверия своей подопечной, разрешил множество загадок, разъяснение которых неощутимо поднимало душу ученицы и укореняло в ней высокие и хорошие устремления.
И пришел день, когда его визиты прекратились, и ничто не могло возместить разочарования, кроме уверенности в том, что в далекой стране учитель ожидал ее возвращения и что там уроки будут продолжены и писание завершено.
Но стоило ли повиноваться призраку? Чтобы пройти путь, указанный его воздушными пальцами, нужно было избавиться от уз, которые не так-то легко разорвать, полностью оставить в стороне все мирские соображения и положиться на себя в такой степени, которая не знакома никому, кроме переживших полное предательство. И что мог сказать мир в ответ на такое решение, ученица знала слишком хорошо. Но могущество, доброта, мудрость и искренность магов Востока и их посланца она чувствовала всей душой, и так благодарна она была сердцем и искренна умом, что это чувствовалось несомненной истиной, и настолько прекрасными и облагораживающими и не сравнимыми ни с чем другим были чувства, данные ей этими мистическими учителями, что в сравнении с ними скорее все другое казалось ложным и нереальным.
Странно, как колебания, страх и нравственная трусость могут омрачить жизнь, которая
