разрабатывать в 1936 году – когда СССР еще не взял под свой контроль богатую янтарем Прибалтику. Однако они привлекали внимание чиновников и ученых еще в XIX веке. В 1845 году киевский генерал-губернатор Дмитрий Бибиков получил сообщение о массовых находках янтаря после весеннего паводка в Межигорье. Профессор Алексей Ставровский, который отправился туда по личному распоряжению губернатора, обнаружил, что местные жители активно занимаются поисками янтаря, большие куски которого попадаются в размытых весенней водой оврагах. «Поиски янтаря сделались предметом добычи всех поселян», – писал ученый. Крестьяне использовали янтарь в «знахарских целях», в качестве ароматического курева, а иногда «секретно продавали» его куски в Киеве, на Московской улице, по весьма высокой цене – от 30 копеек до 7 рублей серебром.
Директор киевского геологического музея Виктор Нестеровский, с которым мы посетили эти места за несколько недель до начала «евромайдана» в составе группы украинских ученых-геологов, под шум заходившего поблизости на посадку президентского вертолета рассказал нам историю янтарных залежей Межигорья. И не исключено, что вскоре их начнут заново осваивать разоренные постмайдановским кризисом киевляне.
Так случилось на Полесье, где вплоть до перестроечных времен никто серьезно не занимался добычей бурштина. Конечно, специалисты прекрасно знали о янтароносном потенциале здешних песков, но промышленная добыча камня потребовала бы массового уничтожения лесов и сельхозугодий, что делало ее заведомо убыточной. Не добывали янтарь и местные жители. Его нельзя было сдать государству, «черного рынка» янтаря не существовало, и потому случайно найденные на огороде или на речке камни отдавали для игры детям, вырезали из них крестики, серьги, пуговицы, или сжигали, окуривая хаты приятным, похожим на ладан, запахом. Иногда здесь добавляли янтарь в самогон – поскольку продуктом его перегонки является янтарная кислота, которая используется для изготовления лекарственных препаратов и в качестве пищевой добавки.
Все резко изменилось с началом рыночной эпохи, когда на бурштин появился коммерческий спрос, работу природоохранных служб парализовало безденежье и коррупция, а работники упраздненных колхозов и закрывшихся предприятий были готовы взяться за любой заработок. Жители ровенского поселка Клесов – неофициальной столицы Янтарного Полесья – вспоминают, что первопроходцами нового бизнеса стали приезжие прибалты, которые потом переправляли янтарь в Польшу и Германию. Согласно легенде, один из первых местных «старателей» накопал большой мешок янтаря, закидал его сверху грибами, отвез скупщику на автостанцию в Сарны и заработал себе на свадьбу и на мопед «Карпаты». В Клесов стали наведываться польские бизнесмены, которые задешево скупали в девяностые годы калининградский, литовский и полесский янтарь. Обрабатывая сырье в Гданьске, который, наряду с Белостоком, превратился в центр янтарного
