стороны и сам наверняка что-то сделает. А может уже сделал.
И все же несомненно где-то что-то происходило – скрытое от внимания и понимания людей. И он, похоже, один знал об этом. Временами голова у него шла кругом от этого! Наверно поэтому-то и казалось ему иногда, что все это лишь плод его воображения, непонятно как и почему вызревший и засевший у него в голове. Так было легче справляться с этими мыслями.
Но будь это даже и стопроцентной правдой, что с того? Без реального подтверждения все эти факты оставались лишь предположениями самого следователя, увы, слишком сильно похожими на фантазию. И их к делу, как это принято говорить, не подошьешь. Делу нужны факты. Четкие, неопровержимые. Железобетонные. А вот их-то, как раз, у следователя и не было.
И если Хохлов порезал себе вены (что само по себе не являлось чем-то сверхъестественным), то Корнеев, как следовало из информации, добытой все у того же родственника сержанта, вообще разбился на машине. Он элементарно не справился с управлением, пытаясь удрать от ГИБДД, так как был в состоянии алкогольного опьянения, и это подтверждала, проведенная уже после его смерти, экспертиза. Он перевернулся на машине, получил перелом шейных позвонков и, по-видимому, легкую и практически мгновенную смерть.
Ну уж здесь-то никакие инопланетяне наверняка повинны не были – просто не надо за рулем пить! И никого тут в чем-то ином не убедишь, да и как убедить, если и сам до конца в это не веришь. Ведь сколько их, таких, на наших многострадальных дорогах – перевертышей, лобовых или просто улетевших по пьяни в кювет! Если в каждом таком случае искать инопланетные следы, то тогда конечно придется автоматически признать факт тотального вторжения. Вот только ЭТО вторжение началось не теперь, да и начали его отнюдь не зеленые космические человечки, а свой, земной враг рода человеческого – змий. Правда тоже зеленый …
В общем все ниточки этого дела, которые возможно могли еще как-то привести к разгадке и пролить свет на эту историю для человека непосвященного, теперь оказались окончательно оборванными. И хотя у самого следователя информации на основании рассказа Владимирского и того, что он увидел сам, было более чем достаточно, но ему совсем не хотелось быть поднятым на смех коллегами. А то и получить от них (и – что еще хуже – от начальства) нелицеприятный диагноз относительно своего психического здоровья в случае, если бы он решился вдруг «обнародовать» эти факты.
Будь здесь Владимирский или, на худой конец, хотя бы один из тех мелких бандитов – вот тогда можно было бы попытаться что-то доказать. Ну хотя бы попытаться! А так… В лучшем случае – все будут втайне крутить ему вслед пальцем у виска. Ну, а в худшем… Об этом даже не стоило думать.
А посему – следствие закончено, забудьте.
Следователь однако ошибался, думая, что его главный свидетель по тому фантастическому делу исчез. Вовсе нет. Капризный Случай мог бы даже запросто организовать им какую-нибудь
