я рукой, понимая, что речевой аппарат гоблинки не сможет выдать мое имя более правильно. – Кирриэл, так Кирриэл, мне по барабану.
Отлично. Айкью у гоблинки на удивление достаточно высок, понятлива и идет на контакт. Это радует, плодотворное общение возможно. А то я боялся, что придется попотеть. Теперь надо выяснить, в какой стороне люди.
Вопрос в том, как обозначить понятие «человек»?! Вот же засада на ровном месте! И что теперь делать?
Тут мне в голову пришла идея обратиться к наскальным рисункам, столь любимым дикарями. В смысле, бумажным. Достал из рюкзака блокнотик, карандаш и стал достаточно схематично рисовать гоблина и человека. Благо одно отличие легко бросается в глаза – уши. Вот уши и выделил.
Медленно, чтобы не пугать, подсел к Зеленоглазке-Галлогале. Дергаться она не стала, хотя на ножичек покосилась. Ну да ладно…
Показал на себя и человечка на рисунке, потом на нее и на лопоухого человечка на листке. После этого еще раз показал на себя и рисунок человечка и махнул рукой по сторонам, в смысле, где эти человечки живут ближе всего.
– Где?
Галлогала нахмурилась – видать, не сразу въехала в то, чего от нее хотят, но потом ее лицо озарилось, и она махнула наименее пострадавшей рукой в сторону западных гор. Точно умная.
– Торэ лалеки… торэ лалеки…
Понятно. Люди где-то там, на западе. Непонятно только, что означает «торэ», а что «лалеки». Но одно из них явно означает «люди», а второе слово – «там, туда, в той стороне». Хотя кто его знает, я не лингвист. Я иностранный язык в школе едва на тройку вывел. Не мое.
– Торэ лалеки? – переспросил я, чтобы удостовериться, что понял все правильно.
– Харэ, – согласно кивнула Зеленоглазка. – Торэ лалеки.
– А там есть торэ лалеки? – указал я на север.
– Мэне торэ лалеки, – отрицательно качнула головой Зеленоглазка. – Торэ голоны…
Голоны – это, наверное, гоблины или еще кто-то, решил я и, указав по очереди на север, восток и юг, спросил:
– Торэ голоны?
– Харэ… – подтвердила Зеленоглазка.
Ну, вот и все, собственно, цель достигнута, лечение окупилось жизненно важным знанием, я получил от Зеленоглазки все, чего хотел. Направление известно, можно собирать манатки и сваливать в край людей, пока меня тут не слопали как главное блюдо на дне рождения вождя.
«А она?» – вдруг вопросило меня мое второе «я», или иначе совесть, будь она неладна, – вечно лезет, куда ее не просят, в самый неподходящий момент.
А чего она?
«Подохнет ведь…»
Ну, дык, а мне какая печаль? Не я, так давно волки бы ее на удобрение пустили.
«Мы в ответе за тех, кого приручили», – назидательно заметило мое второе «я».
Гы, если она вообще приручаема. Я, например, не рискну спать с ней на одном ярусе. Собственно, если по уму, ее вообще в расход нужно пустить, от греха подальше…
На
