а бледное солнце по утрам едва пробивалось сквозь облака. Еще была середина зимы, а душа требовала тепла – тепла, света, запаха молодой травы, шелеста листьев, теплого дождя и трелей птиц. Эта жажда нарастала все сильней и сильней. Становилась похожей на манию. И с каждым днем образ весны вытеснял холодную, пасмурную реальность.
У кровати стояли двое. Пожилой врач со смешной бородкой и печальными близорукими глазами и молодой ординатор с непослушной шевелюрой и неизменной улыбкой. Классические примеры скептика и оптимиста во плоти.
Они стояли и молча, наблюдали за мониторами. Вдруг один из показателей резко стал снижаться…
– Ей не хватает кислорода.
– Да, вижу.
Старый врач подошел к приборам, что-то нажал, аппарат искусственного дыхания заработал интенсивней. Показатели постепенно вернулись в норму.
– Не вижу, коллега, в этом большого смысла. Нам не вернуть полноценно ее к жизни.
– Но, пока она на поддержке, ведь отключать не будем?
– Завтра консилиум по этому вопросу. Вы идете?
– Моя смена закончена, я побуду рядом.
– Ваше право. Дело молодое, но Вам мой совет – не принимайте все так близко к сердцу, о-го-го, что еще будет.
Старый врач похлопал ординатора по плечу и вышел.
Борис взял табурет и сел возле кровати. Эта девушка поступила неделю назад. Ее привезли в тяжелом состоянии, замерзшей. Казалось, что она и вовсе не отсюда. Ни документов, ни чего-то другого, что могло указать, кто она, при ней не было. Рыбаки-любители, решившие порыбачить, обнаружили на своем излюбленном месте сугроб и, когда стали его разгребать, нашли в нем девушку в легком летнем платье. Вызвали полицию, а те уже – «скорую». Ее доставили и положили в реанимацию, уже неделю девушка жила на полном искусственном поддержании. И вот завтра будет решаться ее судьба.
Борис взял мертвецки холодную руку и стал ее нежно гладить.
– Ну, проснись, проснись. Ты же жива, я это чувствую.
Девушка не была сказочной красавицей, не была принцессой из детских снов, но почему-то Борис не мог перестать о ней думать. И не как о тяжелом пациенте, а именно как о девушке, ему она почему-то показалась особенной. Какой-то светлой. Парень держал руку и сам не заметил, как задремал возле кровати. Медленно погружаясь в сон, он оперся на кровать и уронил голову на одеяло. Сутки дежурства взяли свое.
– Эй, проснись! Проснись же…
Борис попытался шевельнуться, но тело его не слушалось, тяжело было дышать, все настойчивей и раздражительней становились неприятный писк и скрежет.
– Он моргнул! Кажется, возвращается сознание.
Борис хотел поднять голову, но что-то мешало. Наконец ему удалось открыть глаза. Все вокруг плыло и имело неясные очертания.
– Он открыл глаза!!!
– Не волнуйтесь, Вы в больнице, сейчас я удалю трубки, и Вы сможете говорить…
– Что случилось?
– Вы помните, как Вас зовут?
