толку. Кричит, даже заикаться начала…
– Что ж мне не позвонили? – упрекнула Елена.
– А что бы ты сделала? – едко парировал муж. – Успокоила ребенка в нежных материнских объятиях?..
Крыть было нечем.
В доме все знали, что материнские объятия девочку не привлекают. И когда Лизе снились страшные сны или она болела – за утешением всегда бежала к няне, к папе. Даже к горничным. И никогда – к ней, родной матери.
– Ну, вы ведь справились? – Елена ласково коснулась мужниной руки.
И удивилась, с каким остервенением тот шарахнулся от ее прикосновения.
– Конечно, мы справились, – саркастически откликнулся муж. – Мы давно уже научились справляться сами со всем. Не тебе ж поручать! А то устроишь, как тогда, с Лизиной аллергией.
– Слушай, хватит об этом, а? – вспылила Елена. – Ты, между прочим, и такого врача найти не мог.
…Дурацкая на самом деле и очень давняя история – однако Макар ее готов вечно вспоминать. Когда Лизе исполнилось два, у нее вдруг открылась страшнейшая аллергия. Какие там общеизвестные цитрусовые или клубника! Девочка реагировала в буквальном смысле на все. Аллергенами становились и безобидный кусочек хлеба с кунжутом. И осветленный яблочный сок. И даже отварная курица. Ребенком, естественно, занимались лучшие столичные врачи – и указания, как часто это бывает, давали самые противоречивые. Девочке лучше не становилось. И тогда Елена приняла волевое решение: выгнала всех, привела в дом известного травника и постановила, что отныне пользовать ее дочку будет только он. Дядька посадил Лизу на жесткую диету, максимум восемьсот килокалорий в день, и аллергия действительно очень быстро исчезла. А то, что девочке теперь постоянно хотелось есть и она быстро стала терять в весе, – это, считали и «светило», и мать, всего лишь побочный эффект. Макар, правда, утверждал, что ребенка довели в буквальном смысле до дистрофии, и однажды, когда Елена была в командировке, травника со скандалом выгнал. Муж лично повез Елизавету к очередному врачу и, когда жена вернулась, с гневом продемонстрировал ей справку, что, мол, у ребенка полнейшее истощение… Однако Елена все равно продолжала считать, что была права. Пусть истощение – зато теперь-то Лиза ест все и аллергия исчезла бесследно! А у Макара просто характер такой. Сам для семьи ничего не делает, а когда ты стараешься, только наезжает.
И Елена гневно сказала:
– Ты тоже хорош! Обещал, между прочим, Елизавете, что сам ей няню подбирать будешь. На кастинг, кажется, собирался в агентство сходить? Ну, и как? Выкроил в своем расписании время?
– Можно подумать, ты ходила, – пожал плечами муж. – Первую няньку, что тебе предложили, и хапнула!..
– А ты думаешь, у меня много свободного времени? – возмутилась жена.
– Конечно, конечно, ты у нас, как пчелка, сутками трудишься. С маникюра на педикюр. С педикюра – на массаж. С массажа на каток. С катка – на банкет…
– Господи, опять двадцать пять. – Елена уже с трудом удерживалась, чтоб не запустить
