против него.
– Дрались-то мы не так уж плохо, да очень трудно было драться голыми руками против пулеметов и пушек. Кстати говоря: против американских пулеметов и пушек… Мы там не раз спрашивали себя: «Как же это так? На вывоз оружия в Испанию наложен запрет, а американские пулеметы – вот они, стреляют по нашей добровольческой бригаде Линкольна». Спасибо товарищам, которые были в курсе дела. Они объяснили: на вывоз оружия в Германию и Италию эмбарго не наложено. А оттуда прямая дорога к Франко.
Толпа, по-видимому, стояла недвижима и молчалива – был слышен малейший шорох на платформе. Потом раздался негромкий голос Рузвельта:
– Это новость для меня, то, что вы говорите… Очень сожалею, что я не знал об этом раньше… Но нет сомнения: Бог покарает тех, кто использовал наше доверие и обманным образом снабжал Франко оружием. Да, я верю: их преступление будет наказано Господом, – с пафосом произнес Рузвельт.
– Откровенно говоря, мы не очень в этом уверены.
Хорошо тренированный голос Рузвельта задрожал, как у трагика на сцене:
– Вы не вериге в высшую справедливость?
– У бедных людей нет времени на слишком частое общение с небом, сэр.
– А разве есть что-либо более важное и отрадное в жизни, чем обращение к Богу?.. Мне странно и… страшно это слышать от американца.
В голосе президента прозвучал такой укор, что толпа реагировала одобрительным рокотом, особенно с той стороны, где теснились женщины.
Макарчер с иронической улыбкой посмотрел на Гопкинса, но тот, казалось, проявлял очень мало интереса к происходившему. Макарчеру даже показалось, что Гопкинс дремлет. Во всяком случае, веки его были опущены, и руки в сонной неподвижности лежали скрещенными на мешке со льдом. Макарчера рассердило это равнодушие. Чтобы нарушить покой Гопкинса, он спросил:
– Как это вам удалось: наложив эмбарго на вывоз оружия к республиканцам, не запретить давать его противной стороне?
Гопкинс поднял веки и несколько мгновений непонимающе смотрел на генерала. Тому пришлось повторить вопрос.
– Мы здесь совершенно ни при чем, – нехотя ответил Гопкинс.
– Тем не менее это факт: наше оружие и боеприпасы поступают к Франко.
– Видите ли, друг мой, – все с прежней неохотой проговорил Гопкинс, – коммунисты действительно поставили этот вопрос. Они даже пытались поднять публичный скандал, требовали наложения эмбарго на вывоз оружия в Германию и Италию на том основании, что эти страны держат свои войска на Пиренейском полуострове. Но хозяин спросил тогда Хэлла: есть ли основания считать Германию и Италию находящимися в состоянии войны с Испанией? Хэлл запросил Риббентропа и Чиано: полагают ли они, что их страны находятся в войне с Испанской республикой? Те ответили отрицательно. Хэлл и решил, что наложение запрета на немецкие и итальянские заказы было бы преждевременным. А кому немцы перепродавали наше оружие – какое нам до этого дело?..
– Верное решение, – безапелляционно заявил Макарчер и снова сосредоточил внимание на том, что происходило на платформе.
Тон
