вольного города, дарованный местным князем, желавшим прослыть справедливым и мудрым правителем, и его сыном, воспринявшим начало свободного судоходства на Балтике как знак свыше, и превратившим городок в крупный порт, куда сходились незримые глазу нити караванов из Британии, Дании, Нормандии, Бургундии, Саксонии и многих других земель, кои только отыщутся на карте.
С течением времени, город богател, расширялся, порт его принимал корабли со всей Балтии и Германского океана, а так же из самых удаленных стран Европы и Азии. Позабытое капище ушедшего на покой бога, чье имя забылось за давностью лет, пришло в упадок, но его место не занял иной храм. Вавилонское смешение нравов и обычаев не позволило укоренить в краях где сходились язычники, магометане, иудеи и христиане веры в единого вседержителя еще и потому, что говорившие на разных языках люди, поклонявшиеся разным богам, на самом деле веровали лишь в златого тельца – его воплощением с течением лет и стала Купеческая гавань. Дух соблазна сошел на прежде богобоязненных людей, искренне и истово защищавших обычаи и веру своих предков, и сей дух столь крепко вселился в каменные стены города, что выветрить его не удавалось ни одному проповеднику. Да и то, чаще дух оказывал на проповедника больше влияния, нежели принесенное им из дальней дали слово: глядишь и он начинал сказывать истории только после того, как в кружке его оказывалась монета. А когда надоедал, жители Купеческой гавани шли к другому сказителю, который и брал дешевле, и повествовал красней, или возвращались в порт, ведь после принятия духовной пищи надлежит набить нутро пищей телесной. А то и противопоставить ей плотское удовольствие, благо таковых в кабаках, домах терпимости да ристалищах города всегда оказывалось немало.
Именно в ту пору в Купеческую гавань и прибыл двухмачтовый ганзейский когг с темными парусами, трепанными злыми мартовскими ветрами и угрюмым экипажем, ни говорившим и слова ни на одном, ведомом в городе языке. Впрочем, матросы горожан интересовали в последнюю очередь, ведь Купеческую гавань посетил сам владелец судна, богатый торговец, знаток древности и ценитель особенных удовольствий, что можно сыскать именно здесь. Но тугой кошель его открывался и по другой причине – владелец, лицо которого видели немногие, а имя и вовсе не знал никто, искал запретные манускрипты ушедших эпох, эликсиры и снадобья, а еще артефакты, дарующие не то безграничную власть, не то безбрежную жизнь, – что именно он искал оставалось тайной за семью печатями, но сколько легенд породила она, сколько баек и присказок появилось на свет уже в первую неделю по его прибытию. Конечно, все они были лишь досужими домыслами, но коли сам владелец когга не противился их распространению, значит действительно искал, и в городских трущобах или знатных домах пытался найти людей, могущих продать или обменять нужные ему вещицы.
А пока слухи расходились по окрестностям, а нужные люди сыскивались, торговец скучал, измысливая все новые способы занять себя.
