style="font-size:15px;"> – Я никогда не играла на время… Не знаю. Как получится.
– Хорошо. Условия всем ясны?
Все согласно закивали.
– Тогда приглашаю пройти всем в тёмную комнату.
Тёмной комнатой оказался бокс неподалёку, стены которого лишь слегка просвечивали с внешней стороны – за происходящим можно было наблюдать по небольшому экрану в соседнем боксе, – а внутри вообще было два больших зеркала, и стены были матовыми.
– Все объяснения своему оппоненту ты можешь преподнести сама. Ему никто ничего не сказал. Зовут его Климентий. Это всё. Единственное, что хочу добавить, это последствия проигрыша – возможный вылет из школы.
Последнее Люсю не сильно смутило, а вот по поводу рождения такого незатейливого имени решила подумать позже, а сейчас сосредоточиться на главном, – победе. Она всегда знала, что половина успеха – это вера в себя.
В комнате Люся успела немного освоиться. Посередине стоял не слишком официальный столик с расставленными уже шашками такого же неофициального вида – изящные, лаковые, с бархатным низом. В одном углу стоял небольшой цвета молочного шоколада диванчик. На стене, где не было зеркал, висело огромное, на всю стену панно в виде двух полушарий Земли. Очень дорогой, кстати. Люся знала это, потому что давно мечтала приобрести себе нечто подобное.
В дверь вошёл молодой человек. Такой смешной! Всё его: и лицо, и фигура были такими непропорциональными, но не уродливо, а очень мило. К тому же задорный вид и лукавое выражение лица никак не могли настроить Люсю на нужный настрой – ведь ей нужно было соблазнять, а с таким «типом» здорово только «поржать» (она даже другого слова не могла подобрать, кроме как такого нелитературного).
– Привет! С тобой, что ли, играть будем?
– Молодец! С первого раза угадал! Умный, должно быть, очень.
– А то!
– Ну, присаживайся.
– А можно я к тебе поближе сяду?
– Тогда придётся ещё кого-нибудь позвать, чтобы было с кем играть.
– Я шучу.
– А я шутки, извини, плохо понимаю. С некоторых пор. – Люся всё пыталась нащупать у него место, с которого нужно начать вести линию нападения.
– Пандорой тебя зачем назвали?
– А тебя Климентием почему?
– Есть такие обезьянки – климентины. Вот в честь них.
– Ты серьёзно?! – Люся не смогла сдержать смех.
– А говоришь, шуток не понимаешь.
– А это что – шутка была?
– Со стороны родителей, когда они меня так называли… – Люся уже начинала жалеть, что не успела сходить в туалет после обеда. Она просто заливалась смехом от его вида, слов и интонаций.
– Ты так красиво смеёшься…
Это было неожиданно…
– И вообще – ты знаешь, что очень красивая?
Люся никогда не велась
