от Фомы» стали апокрифами, и им было отказано в участии в формировании новой религии.
Между тем, почитание Магдалины, скорее всего, было естественным для христианской аристократии юга Франции позднего средневековья, знакомой благодаря трудам каноников (в основном провансальских, лангедокских и бретонских) с множеством преданий о ней. Здесь она почиталась, как просветительница, и в ее честь было воздвигнуто много храмов.
В XV веке появилась книга Рабана Маара (или – Мавра) (ок. 776 – 856 гг.), архиепископа Маенскому, чей трактат «Жизнь Марии Магдалины» был обнаружен в Оксфордском университете. По ней Мария Магдалина была родом из хасмонейского королевского рода Израиля. Эта книга повествовала о Магдалине совсем иначе, чем «Золотая легенда». Средневековый автор так писал о ней: «Мария Магдалина возвещает нам Жизнь, которую род человеческий утратил из-за Евы. Ева в раю дала своему мужу испить отравленный напиток, а Мария Магдалина приносит апостолам чашу Вечной Жизни. Ева первая вкусила горечь в райском саду и в саду, где был гроб. Мария первая видит победу над смертью. Соблазненная лживым обещанием: „будете, как боги, знающие добро и зло“, Ева становится причиной грехопадения. Мария же возвещает апостолам воскресение Мессии». В этом отрывке присутствует след выдвижения гностиками Магдалины на место Евы Нового завета. Эту же мысль мы находим в проповедях Григория Нисского54 о положении Марии Магдалины в роли апостола Благой Вести Воскресения: «Он (Христос) хотел, чтобы женщина стала для мужчин вестником радости, она, которая стала для Адама причиной горя». Существование проведения в средние века параллели между Евой и Магдалиной поддерживается и видом портала церкви двенадцатого века в Нейи-ан-Дижон, на котором Мария Магдалина и Ева изображены рядом.
Первый след существования у Марии Магдалины ребенка мы находим в верованиях альбигойцев (катаров, «добрых людей»), по-своему усвоивших учения гностиков. По ним, она, в отличие от многих апостолов, удостоилась чести скорбно предстоять Кресту на Голгофе, созерцая страдания и мученическую смерть Спасителя. И именно от его Страстей, от «священнобезумия любви» (Sacra follia amores), согласно представлениям альбигойцев, и было совершено чудо непорочного зачатия ею сына – наследника Христа – Иосифа Сладчайшего. Одним из источников для такого представления могли служить гностические тексты. Так в «Мариинских вопросах», называемые Большими, сказано: «Когда она уединилась на горе и молилась, то вдруг почувствовала, что кто-то охватил чресла ее женские и как бы мужской член вошел в нее, и она ощутила истечение и услышала голос, говорящий: „Прими это, и получишь жизнь вечную“. Мария [Магдалина] весьма испугалась и упала на землю, но Он ее поднял и сказал ей: „Или ты сомневаешься, маловерная?“» (Епифаний Кипрский. Панарион, 26, 8; PG 41, 314). И хотя современные комментаторы этот текст трактуют, как и большинство
Григорий Нисский (ок. 335 – после 394) – богослов, философ, один из трех великих «каппадокийцев». Младший брат Василия Великого, близкий друг Григория Богослова.
