свои крылья для свободного парения, либо, наоборот, спокойно стоял на возвышении, наслаждаясь сиюминутной радостью, ловя потоки ветра.
Неудивительно, что эта работа так быстро нашла своего заказчика. Каждый может интерпретировать её по-своему, как душеньке угодно. В этом и есть моя чертовская гениальность! Что ж, в ближайшие дни мне незачем выходить на торговлю. Тем лучше. Это стоит отметить!
Всё ещё разглядывая свою картину с разных ракурсов, он достал мобильный телефон и быстро набрал сообщение. Ответ пришёл незамедлительно: «Уже еду».
Ожидая приезда своей «подруги», он сходил в душ, переоделся. Достал открытую уже раннее бутылку виски. И принялся от нечего делать прокручивать новостную ленту в Интернете.
Спустя полчаса раздался нетерпеливый стук в дверь. Пришла Мэри. Как всегда старающаяся выглядеть для Пьера безупречно и маняще. Её каштановые волосы аккуратными вьющимися локонами спадали на плечи. Вечернее платье с глубоким декольте облегало её фигуру с пропорциями песочных часов. А расплывающаяся улыбка и широко распахнутые глаза всякий раз доказывали Пьеру, что она принадлежит ему одному.
– А вот и я! Соскучился? – сказала Мэри, влетая в объятия Пьера.
Он едва успел немного отстраниться.
– Мне сейчас не до объятий, – всё же приобняв, остановил её порыв Пьер.
– Правда? А зачем ты меня позвал к себе? – в её серо-голубых глазах отобразилось лёгкое разочарование.
– Чтобы отметить!
– Ммм… То есть сегодня я нужна тебе в качестве собутыльника?
– Ну, можно это и так назвать. Да и не только, – не соврал Пьер.
– Ну хорошо, валяй. Что у тебя приключилось сегодня? Картину очередную продал?
– Это ты угадала! Но ещё мне сегодня чудом удалось избежать ареста. Так что живём сегодня, пока свободны и вольны! – сказал Пьер с улыбкой безумца.
Она повнимательнее пригляделась и заметила, что у него масляные от алкоголя глаза. В голосе послышались нотки укоризны:
– Ну, понятно.
– Что опять?
– Да ничего, – отрывисто отмахнулась Мэри.
Пьер, понимая намёки и проявленное недовольство Мэри, поспешил оправдаться:
– Я отдыхаю и хочу это делать так, как мне вздумается, не прибегая к твоим нравоучениям, дорогая, – Пьер посмотрел на неё с вызовом.
– Пьер, я ничего особенного не сказала, – ответила Мэри, слегка надув свои и без того пухлые губки.
– Ладно, извини. Просто я не хочу, чтобы ты начинала снова промывать мне мозг. – Он протянул стакан, наполовину наполненный виски.
Их отношения были односторонними: Мэри считала себя его девушкой, несмотря на то, что Пьер давал ей вполне непрозрачные
