этот никчемный труд одной неврастенички до самого конца. И тогда, дорогуша, тебе уже не спастись. Сначала ты будешь думать про тупость, хамство, пошлость и то, как это туалетное чтиво оказалось в твоей руке. После, ближе к середине, ты начнешь сопереживать и немножечко смеяться. И поверь, как только улыбка коснется твоего неидеального лица, ты станешь моей собственностью. Твои волосы побелеют, груди надуются силиконовыми шарами, а ручонки начнут ностальгически теребить фотографию Хью Хефнера. Ты войдешь в мой мир, и следующее утро твоей скорее всего хреновой жизни, ибо она у всех хреновая, будет наполнено иными смыслами.
Или нет.
Ведь в конце концов я всего лишь литературный персонаж и какое отношение я имею к реальной жизни, верно? Разве может некая никому неизвестная хабалистая особа хоть как-то влиять на жизнь других людей, когда она и на свою-то влиять не может, подчиняясь воле странного создателя.
Как же все запутанно, не правда ли? Иногда ты не можешь понять, а что происходит с тобой, а о чем вообще твоя жизнь, зачем она? А что если на секундочку представить, что твоя жизнь это всего лишь книга или, например, дневник? Что если допустить, будто все хорошее и плохое у тебя – это всего лишь плод воображения неизвестного тебе человека, сидящего перед своим монитором и выдумывающего одну жизнь? Как будет тогда? Что ты будешь испытывать? Не знаешь?
Я тоже. Хотя и очень хочется в этом разобраться.
Я завела этот дневник несколько лет назад. Я писала в него самое сокровенное и ценное, происходящее в моей совсем обывательской жизни. Я жила, и он жил вместе со мной. Взрослел, матерел, набирал силу. Мы прошли с ним достаточно долгий путь и сейчас, глядя в бездну конца, мы решили окончательно проститься, о чем собственно мне и хочется тебе рассказать.
Давай знакомиться. Меня зовут Люся, мне 35 лет. Я замужняя феминистка, православная атеистка, хабалка, либералка, муниципалка и просто алко. И здесь я решила рассказать о нем.
Создание, роды и немножечко шампань
Впервые идея мне пришла, как впрочем и всегда, в тот момент когда после очередного разухабистого квартирника я смывала помаду со своих белокурых волос и пыталась оттереть тональный крем с декольте розовой кофточки.
Короче, идея пришла в туалете.
Я смотрела на себя в зеркало и видела там лицо. Оно было красивым, живым, но категорически фальшивым. Я отчетливо поняла, что больше уже не могу пытаться играть ту роль, из которой выросла. Мне тридцать три года, а я все продолжала веселиться с 20-летними детьми на веселых пьянках, изображая в танцах сексуальность юной Бритни Спирс, хотя, что Бритни, что я сама уже давно не были юными, на что бока, трясущиеся в ритме веселых мелодий, как бы намекали.
Что я с собой делаю?
Мне на секунду представилась картина, как я в какие-нибудь восемьдесят точно также на чьей-нибудь квартире со специальной подставочкой для ходьбы пускаю волны своими обвисшими грудями. Я вдруг очень сильно осознала свой возраст. Не могу сказать, что это было впервые, но в этот момент, в окружении грязной ванной и обоссанного
