Я послал следственную группу...
– Она уже работает с моими парнями.
– Объяви тревогу степени «А»! Необходимо усилить контроль за пространством вокруг Сатурна. Особое внимание обратить на кольца.
– Я уже отдал распоряжение. Но ведь степень «А» – это боевая тревога...
– Боюсь, Федор, нам скоро придется воевать.
– С кем?!
– Объяснимся позже.
Пауза.
– Для объявления степени «А» необходим квалитет ответственности.
– Сейчас сюда примчится инспектор СЭКОНа по особым делам, он составит «третий угол» квалитета.
– Хорошо, жду.
Командор отключился.
Сосновский отодвинул микрофон, сгорбился, проговорил глухо, разглядывая под аппаратом ледяной ландшафт Энцелада с гигантским «куском заиндевевшего мха»:
– Ты прав, это дело рук Демона. Все признаки налицо. Что будем делать?
– Прежде всего надо проинформировать председателя Правительства. Будет лучше, если это сделаешь ты. И надо делать свое дело – искать Демона.
– Надо негласно перекрыть каналы метро из зоны Сатурна на Землю и на планеты внутреннего пояса, усилить охрану станций...
– Это детали. Решай глобальные задачи.
Сосновский дернул уголком губ.
– Я уже работаю, советник, и отдал все необходимые распоряжения. Жаль, что в системе нет твоего внука, я бы скинул это дело на него.
Ромашин отвел взгляд, с усилием сохраняя бесстрастный вид. Артем, посланный на Полюс Недоступности, не выходил на связь уже третьи сутки.
– Вернется, я его заберу у пограничников, не возражаешь? – продолжал комиссар.
– Не возражаю, – шевельнул каменными губами Игнат. – Надо срочно допросить Куличенко.
– Кого? – не сразу сообразил Сосновский.
– Начальника службы безопасности Джадда. Он засветился в этом деле дважды: когда летал с Оскаром Файнбергом во время пропажи гонщика и теперь. Это отнюдь не случайно.
– Ты думаешь?..
– Думаю я редко, – усмехнулся Ромашин. – Я просто уверен. Допроси этого сукиного сына прямо сейчас, пока его босс не перехватил инициативу.
Сосновский снова подвинул к губам микрофон:
– Федор, где сейчас находятся уцелевшие парни, Родригес и Куличенко?
– На борту моего «Гепарда», разумеется, в госпитале.
– Я сейчас поднимусь к тебе. У меня к ним есть пара вопросов.
Комиссар посмотрел на пилота, и пограничник все так же молча погнал когг к яркой звездочке спейсера, зависшего над Энцеладом в полутысяче километров от его поверхности. На громаду Сатурна, освещенного сбоку Солнцем, и на гигантское сверкающее поле колец пилот, в отличие от пассажиров, не обращал никакого внимания. Он работал в системе Сатурна давно и, очевидно, привык к его красотам, хотя, по мнению Игната, привыкнуть к диковинной панораме гигантской планеты с ее сверкающими кольцами было невозможно.
Когг крутанул карусель
