заболоченный по берегам пруд, Ивашов оглянулся. С этого места, в сравнении с соседними строениями, штаб дивизии смотрелся настоящим дворцом, а разбитый вокруг него парк, пусть и неухоженный, неприбранный, с заросшими тропинками, придавал двухэтажному строению некую значимость и даже величественность.
Он прошел древний каменный мост и ступил на глиняную грунтовку, которая только своим названием оправдывала наименование дороги. На самом деле это была сплошная непросыхающая лужа, которую пришлось обходить по высокой запыленной траве. Невдалеке корабельными мачтами возвышался сосновый лес, и более или менее сносная дорога началась лишь тогда, когда Егор вступил в начавшийся перелесок.
Мысли у младшего лейтенанта были самые разные.
Как-то будет на новом месте? Как у него сложатся отношения с людьми? Ведь оперуполномоченные «СМЕРШа» – это прямые преемники сотрудников военной контрразведки Особых отделов НКВД. А «особистов» в армии не любили, относились с опаской и предпочитали обходить стороной…
И еще: с чего начинать работу в полку?
Нет, чем заниматься и как, Егор Ивашов знал прекрасно. Его этому учили на курсах. Да и практический опыт имелся достаточный – служба в погранвойсках НКВД предполагала выполнение схожих задач: борьба со шпионами, диверсантами, полицаями и бандитскими формированиями и их уничтожение. Правда, выявляли их другие люди, а он, вначале рядовой, а в конце сорок второго года уже сержант Ивашов, лишь исполнял приказания командиров.
Теперь же все придется организовывать самому: и выявлять, и приказывать, и проводить оперативные мероприятия…
Перелесок скоро потемнел, а потом и вовсе переродился в настоящий густой лес. День клонился к закату, и солнечные лучи уже не пробивались через деревья, освещая дорогу.
Егор прибавил шагу, чтобы успеть засветло прибыть в расположение полка. Он прошел уже больше половины пути к Вакаловщине, когда увидел в придорожном пролеске немецкий полугусеничный бронетранспортер «Ханомаг» с разбитой гусеницей и закопченным от дыма броневым корпусом. Видимо, бронетранспортер подбили партизаны, а когда сюда пришла Красная армия, «Ханомаг» тягачами просто столкнули с дороги на обочину к лесу, чтобы не мешал движению. Пулемет с него сняли вместе с защитным щитом, а все остальное оставили до лучших времен: не запирает дорогу, и ладно. А там на переплавку пойдет.
Егор отошел от бронетранспортера метров на сто пятьдесят, когда вдруг почувствовал неясную тревогу. С каждым шагом необъяснимое чувство опасности возрастало, а он привык к нему прислушиваться.
Ивашов замедлил шаг и расстегнул кобуру.
Осторожный шаг, еще такой же бережный…
Стояла неправдоподобная тишина, словно в уши забили вату: ни шороха листьев на ветру, ни пиликанья лесных птиц. И было слышно, как громко бьется собственное сердце.
Что это? Кажется, хрустнула сухая веточка недалеко от придорожных кустов. В иное время Егор и не услышал бы этого звука, но сейчас
