больше. Я – сраная герань на подоконнике, не видела еще ничего. Ну, что-то видела, но ни на что не влияла».
Я прижалась лицом к прозрачному стеклу. В темно-зеленом дворе было тихо, песочница пустовала. Катерина, траурно потушив голос, сказала, что напишет ему за меня.
«Шпирт?
Земер
Если ты больше не хочешь меня видеть, скажи мне об этом, потому что я пришел сюда только ради тебя, и больше у меня нет причин оставаться онлайн».
Впечатав несколько забавно-переведенных слов, она отправила следующее:
«Это Катерина
Она переместилась
Не волнуйся. Возвращение».
«Ок», – он все понял.
«Крошка прости меня я был готов плакать когда уплывал на лодку а ты смотрела это было слишком плохо
Потому что ты первая девушка в которую я влюбился спустя два года
Мне нужно идти, но я буду счастлив, если ты напишешь потому что ты единственная кто сделал меня счастливым».
– Должна признать, что моя ситуация чуть полегче, – Катерина положила руку мне на плечо, в сопереживающем жесте.
– Мда. Надо было раньше додуматься.
– Но, послушай… об этом же знаем только мы.
Я посмотрела в ее круглые глаза, и, поразмыслив, кивнула. Мы молча решили, что личные впечатления важнее прописанных возрастных категорий. И, все-таки, договорились никому не сообщать о том, что причиной несварения желудка у нас обоих являлись парни возраста старшей школы. Никто не поймет. Они не поймут нас.
Ночью я снова лежала, глядя в остывшие от старости звездочки, приклеенные на потолок Катерины. Я ведь совсем не такой человек, готовый разбрасываться кем-то, кто так идеально подходит к моему горделивому характеру.
Да, пускай не по тем параметрам, что используют свадебные агентства. Но по своим собственным. По неугомонному звуку его голоса, в котором отсутствует всякая злость. По темпу его дыхания, который меня не тревожит, а наоборот, убаюкивает. По тому, как его шершавые пальцы идеально ложатся в мою ладонь.
Такой ли я человек, который станет класть на чаши весов диплом об образовании (или его отсутствие), и нравственные принципы человека? Его благосостояние, и его взгляды на мир? А что тут зазорного, – в том, чтобы быть таким человеком? Ничего, просто ты не такая.
Перевернувшись, я уткнулась лицом в подушку. Он и не знает о том, какая я чокнутая.
Просто теперь я должна думать в два раза больше. Ведь мне уже не семнадцать.
6. Друзья
Голуби шумно топтались за окном, глумились над моим настроением. Совсем скоро нужно было вновь пойти в университет, но сегодня, я планировала увидеть своих друзей. И чего я так дергаюсь? Все же неплохо. Лето было отменным, я испытала неповторимые чувства, и меня полюбили. Наконец, меня полюбили
