хочешь жить…
– А вторая?
– Вторую я не хотел бы тебе говорить, но… кто знает, встретимся ли мы еще раз… Ты похож на брата Огнивца. Это тебя не удивляет?
– Нет. Об этом я догадывался.
– Все понятно. Ты не мог об этом сам догадаться. Видимо, Кожан с тобой не очень грамотно поработал, и ты, как парень неглупый, кое-что понял. Ну ладно, не это главное.
– А что?
– Главное тебе – не потерять желание жить. И все, а остальное приложится. В остальном я тебе помогу. А теперь последний инструктаж. По телефону в Новониколаевск не звони, есть предположение, что он контролируется. Можешь написать письмо якобы в адрес твоего руководства, но в письме ничего не говори об архиве и не спрашивай, как тебе поступить. Все решай сам. Если будет очень туго, заверни левую занавеску в узел, я буду знать, что тебе нужна помощь, да… и переставь кровать к другой стене: там, где она сейчас стоит, – самое простреливаемое со двора место.
– Но комната на втором этаже.
– Это не препятствие для специалиста. И запомни еще одно. Встречаться со мной опасно – и себя сожжешь, и меня. Хотя, пока ты не нашел архив, опасности для тебя не будет: ты всем нужен живой. А вот если архив будет найден и об этом будут знать в отделе, то за твою жизнь я не дам и нитки от моего рубища… Если ты его найдешь, сразу организуй отправку в Новониколаевск. Сразу… В этом случае есть надежда. Поскольку для того, чтобы связаться с бандой, человеку Огнивца потребуется какое-то время. Рассчитай его, и за это время ты должен отправить архив и скрыться…
Дервиш замолчал, потом сорвал с могилы пучок какой-то травы и стал жевать.
– Это для того, чтобы отбить запах, – пояснил он. – И последнее, если кто-нибудь из твоего окружения обмолвится обо мне или, того хуже, предложит взять меня в работу, то дела мои хреновы, но еще не смертельны…
– Почему?
– Потому что это может дать тебе ключ к дверям, за которыми находится человек Огнивца.
– А тебе?
– А мне будет сигналом, что надо сматываться.
– А как ты об этом узнаешь?
– Очень просто. Об этом мне сообщишь ты, завязав в узел правую занавеску в своей комнате. Усвоил? Правую. И не перепутай: левая – опасность для тебя, правая – для меня. Понял?
– Да.
– Ну, тогда прощай… тьфу ты… мать твою, до свидания… в Новониколаевске, – сказал Дервиш и вдруг исчез.
– Итак, – начал Проваторов, – ниточка, которая появилась в наших руках, тут же оборвалась.
Он сидел в кресле в своей излюбленной позе, закинув ногу за ногу. Андросов, Краевский и Базыка расположились за столом в кабинете покойного Бороды.
– Что же делать дальше? – спросил Базыка.
– Сначала надо подумать, – ответил Проваторов.
– Какие будут предложения? – сказал Андросов, вспомнивший, что он исполняет обязанности начальника.
– У меня возникла мысль, – произнес Краевский так, как будто не хотел расставаться с этой мыслью.
