style="font-size:15px;"> – Отлично! – завопил Эрик. – Наконец-то мне уши «пробило»! Прощай, серные пробки!
Усилитель изрыгал децибелы чудовищного звука.
– Можешь громкость убавить? – заявил Джед. Я стояла как столб и не шевелилась. Тогда парень сам подошел к усилителю и выключил его.
– Вот мы и определили, что ты хорошо играешь в стиле «нойз», – заметил он.
– Да, – ответила я, – выросла на Velvet Underground.
Джед улыбнулся.
– Вот и хорошо. Давайте сыграем их «Пустоши». Это очень простая мелодия. Послушай и вступай, когда почувствуешь, что готова.
Я послушала, как они играют, и вступила через пару минут. Вначале я лажанула пару аккордов, но потом совершенно неожиданно расслабилась и все пошло как по маслу. В то время я, вполне возможно, была самым плохим гитаристом в Портленде, но в составе той группы у меня все получалось.
Джед позвонил через несколько дней и сообщил, что они берут меня в группу.
– Видимо, на прослушивание к вам пришли самые нулевые музыканты, – пошутила я.
Джед рассмеялся. Даже по телефону я почувствовала теплоту в его голосе.
– Нет, – ответил он, – на самом деле мы прослушали несколько очень талантливых ребят. Но четыре идеально играющих музыканта совершенно не обязательно могут стать хорошей группой. Ты нам понравилась. И у тебя лучше всех остальных получается дисторсия.
– Спасибо, дисторсия – это мой конек, – ответила я и услышала, как он снова рассмеялся. – Если уж по чесноку, то должна сказать, что у меня не получается играть барре…[6]
В трубке послышался тяжелый вздох.
– Над этим надо работать, – ответил он. – Барре – это важная штука.
Вскоре я начала играть в составе группы. Все шло так естественно и просто, что мне казалось, словно я всю жизнь провела с ребятами. После репетиций Денис с Эриком обычно поднимались наверх из подвала, чтобы выпить пива и что-нибудь съесть. Джед часто оставался со мной, чтобы помочь освоить те приемы, которые мне пока не удавались. Иногда он помогал правильно держать руку на грифе гитары, и я чувствовала, как кожу слегка покалывают волосы на его запястье. В эти минуты мне было очень сложно сосредоточиться на музыке, потому что мысли улетали совершенно в другую сторону.
Я каждый день по много часов репетировала у себя в подвале до тех пор, пока кожа на кончиках пальцев не задубела. Я начала играть значительно лучше. После того как я показала Джеду освоенное барре, он улыбнулся и сказал, что мне надо начинать петь.
– Но я не умею петь, – в ужасе ответила я.
– Перестань, умеешь.
– Нет, не умею.
– Послушай, Брит, открою тебе один секрет, – произнес Джед. – Когда ты в наушниках, то всегда поешь. Мелодии из рекламных клипов, все что угодно. И поешь очень громко.
– Реально, –
Барре – специальный прием, во время которого указательный палец левой руки зажимает на одном ладу сразу все струны или несколько. Для простоты можно сказать, что разговор идет о разучивании аккордов.
