С болью сердца пишу эти строки: знаю лично таких, даже православных, даже – хотелось бы сказать – благочестивых, но вот подите же, и у этих верующих душ недостает мужества восстать против такого богохульнаго обычая! Знаю таких, которые стараются, для очищения совести, отстоять пред своим балом коротенькую всенощную, понуждают себя, легши в постель в 5 час. утра, встать в 9, чтобы по требованию православной совести быть и у обедни: воистину подвиг, но – разумный ли? Нужен ли он? Ведь это пусть мне простят эти добрые христиане, это – служение двум господам, а не подвиг… Это мученичество не ради Христа, а ради мира и князя его (Ин. 16, 11). И тем оно грешнее, что детки-то таких подвижников уже не в силах нести подобный подвиг: они после бала спокойно спят до полудня, и в храме Божием их не видно, и святых впечатлений их души не переживают, и растут они, бедныя, вне церковных благодатных веяний… О, хоть бы их-то пожалели!..
Но мир безпощадно суров в своих требованиях. Еще борются в своей совести люди старые, воспитанные под благотворными веяниями добраго стараго времени; а помоложе, а полиберальнее – уже со спокойной совестью меняют богослужение на бал, Христа на Велиара.
Зараза идет глубже и дальше. Сатана в лице своих слуг становится все наглее; и не удивительно: ни откуда ему отпора нет, даже верующие стыдятся открыто стать на сторону Христа, отчего же ему не командовать над неверующими? Ведь это – его союзники, они сами рады идти ему на службу. И вот он командует (беру прямо факт) в прошлом году, в самый праздник Входа Господня во Иерусалим, или Вербное воскресенье, в некоторых высших учебных заведениях в Петербурге были экзамены… Не чернилами, горькими слезами писала мне одна благочестивая мать, что ея детей заставили профессора пойти в этот день на экзамен, но идти надо, иначе в другой класс не переведут… Вот к чему ведет наше равнодушие, наша теплопрохладность в вопросах веры! Я уже не говорю об открытых врагах веры, об этих безбожниках-профессорах: христиане ли они? Вероятно, они сочли бы подобный вопрос оскорблением: “отстань-де ты с своим христианством-то”, – нет, я спрашиваю вот этих родителей, которые сами идут и детей ведут на бал в вечер субботний, свитающие во едину от суббот (часы священные! часы всемирной радости!): станьте в совести своей пред лицем Божиим, воззрите в благоговении на святое Христово Евангелие, на тот крест, который орошен Его пречистою кровию за грехи наши, вы, именующие себя христианами, вы, не желающие отрекаться от сего святейшаго звания, скажите мне: христиане ли вы? Не бойтесь сознаться в том, в чем обличит вас совесть ваша, не оправдывайте себя, не допускайте и мысли оправдания: суд Божий – не суд человеческий, а вы стоите на суде Божием! Верьте, что как только вы изречете над собою приговор, вы почувствует в себе прилив мужества: вы тут же дадите себе слово никогда больше не посещать ни театра, ни бала накануне праздников; вы почувствуете в себе силы не только сдержать свое слово, но и привить себе благодатную привычку бывать в эти часы
